|
|
|
|
|
|
РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ |
C Григорием Максимовичем Бонгардом-Левиным, членом Российской Академии наук и пока что единственным из российских ученых иностранным членом Французской Академии надписей и изящной словесности беседует главный редактор "Русской мысли" Ирина Иловайская
Расскажите, пожалуйста, о процедуре вступления в Академию.
Никакой особой процедуры не было. Я был избран еще в мае, а затем президент и премьер-министр Франции подписали декрет. Я получил соответствующие документы, медаль, на одной стороне которой изображен символ Франции и Академии, а на другой стоит мое имя. Действительным членом этой Академии из русских в этом столетии был только академик Михаил Иванович Ростовцев, избранный в 1927 г., когда он жил в эмиграции в США.
Как вы расцениваете факт вашего избрания?
Для меня это событие огромного значения, к тому же совершенно неожиданное: я был избран в феврале прошлого года членом-корреспондентом и, конечно, никак не ожидал, что меня так скоро изберут полным иностранным членом. Я думаю, что мое избрание говорит о добром отношении и к русской науке, и к тем работам, которые мы ведем по изучению древних цивилизаций. Я очень надеюсь, что это избрание, которое свидетельствует о престиже российской науки, а не меня лично, послужит укреплению наших связей с французскими учеными, с которыми мы и так имеем много общих проектов по археологии, древней истории и востоковедению. Сейчас мы заканчиваем работу, посвященную переписке французских и русских востоковедов в конце XIX начале XX вв. Книга под грифом Французской и Российской Академий будет издана, надеюсь, в будущем году.
Насколько мне известно, во Франции, так же, как и во многих странах мира, существует несколько Академий. И в каждой, вероятно, особая церемония "посвящения" в академики?
Да, таких Академий пять. А что касается церемонии, то она предполагает особый костюм, даже наличие шпаги, но обычно никто себе сам этого не покупает. Но, может быть, какую-нибудь кавказскую или польскую шпагу я для шутки себе куплю, чтобы оставить ее на память друзьям, сыну и внуку.
Вы, насколько я понимаю, стали "бессмертным" из тех, кого во Франции принято называть "les Immortels"...
Я бессмертен только на бумаге.
Конечно, ко всему этому можно относиться с юмором, но мне кажется, что это все-таки украшает нашу жизнь.
Вообще ко всему, полагаю, надо относиться серьезно, глубоко, но с юмором.
Я думаю, что нашим читателям будет интересно подробнее узнать о сотрудничестве между Академиями, а также о ваших трудах.
Связи между нашими Академиями традиционны. В свое время, не будучи избранным во Французскую Академию изящной словесности, великий Шампольон был избран в Российскую Академию. Таких замечательных примеров несколько. В течение многих лет мы проводим с французскими учеными совместную работу, издаем книги, исследуем богатейшие архивы, материалы по истории Древней Греции и Рима, по археологии и востоковедению. Моя работа в основном касается санскритских текстов. В результате великих открытий начала века в песках Центральной Азии были обнаружены санскритские, буддийские рукописи, сохранившиеся здесь благодаря климату, погибшие в самой Индии. Я уже много лет занимаюсь дешифровкой этих текстов. В последнее время я также стал заниматься историей русской эмиграции
Париж
© "Русская мысль", Париж,
N 4296, 09 декабря 1999 г.
|
|
||||
|
||||