Глубокоуважаемый Сергей Федорович!
        Это письмо передаст Вам ректор Бакинского университета, где я занимаю кафедру классической филологии, профессор невропатологии и психиатрии Сергей Николаевич Давиденков, выдающийся исследователь в своей области наук. Он расскажет Вам, как бодро работает наш молодой, но слаженный и проникнутый научным духом университет и вместе какие лишения он испытывает, в каких неблагоприятных условиях мы делаем свое дело. Позволяю себе обратить в Вашем лице внимание Академии наук на положение у нас наук гуманитарных, в частности, филологии, к которой молодежь относится ревностно. У нас нет простейших и нужнейших книг. Нам нужно, в первую очередь, иметь полное собрание греческих и латинских текстов... Нет необходимейших классических книг по философии. И все же мы делаем свой tour de force, уверяю Вас. Я печатаю здесь большую книгу: "Дионис и прадионисийство", основу которой, правда, образуют прежние рукописи и collectanea, но которая здесь совершенно преобразована и дополнена, ибо кое-что, случайно, все же под рукой. Сказанное относится и к истории западных литератур, и к лингвистике. Тем не менее у нас читаются и Зендавеста, и Санскрит, в коем упражнении занят в качестве ученика и Ваш покорный слуга. Не могла ли бы Академия помочь крайней нужде нашей своею munificentia, высылкой своих изданий или хотя бы временною, на некий срок, высылкою нам некоторой, скромной по объему, но нужнейшей филологической библиотеки в форме выдачи в пользование университету или факультету или отдельным его членам некоторого количества книг из резервов ваших книгохранилищ? Это было бы нам благодеянием. Ведь положение таково, что повсюду должно поддерживать еще тлеющие очага действительной академической традиции, особенно же на окраинах, которые я вижу это здесь воочию держатся лишь силою русской культуры.
        Если мы напрасно, в силу сложившихся условий, Вас тревожим этими пожеланиями, великодушно простите нас и не осудите, ибо мы в крайности. Но это еще не все: разрешите мне несколько слов рго domo mea. Через Ивана Михайловича Вы любезно выслали мне бумагу от Академии (от 4 мая 1920 г. за N417), приказывающую обеспечить мою научную работу за границей; но заграничная командировка моя, волею судеб, не могла осуществиться, в Москве нашли, вопреки мнению А. В. Луначарского, что "культурных сил из России за границу отдавать нельзя" еtc. еtc., одним словом, меня за границу не пустили, предоставили возможность выезда на Кавказ, и вот, я оказался профессором в Баку. Здесь мне давно обещали заграничную командировку, но не находят денег; я довольствуюсь в этом отношении minimum'ом и не теряю вовсе надежды на заграничный годовой отпуск для работ по Эсхилу и греческой религии. Мне было бы важно подтвердить мое и университетское в мою пользу ходатайство командировкою от Академии наук, от коей мне желательно было бы получить возобновление прежней командировки, ибо предыдущая не могла быть использована. Быть может, по изменившимся обстоятельствам, Вы могли бы найти какой-либо путь облегчения действительной реализации таковой командировки, для меня важной поистине существенно, через Петербург и Москву. Такова моя особливая просьба к Вам, за прямое изложение коей приношу Вам, к чьей доброте я так откровенно прибегаю, глубочайшее извинение, если нарушаю при этом пределы того, что подлежит собственно Вашему ведению и влиянию. Прошу Вас передать от меня дружеский привет Ивану Михайловичу, которому я недавно писал...
        Глубоко уважающий Вас
        и преданный Вам Вячеслав Иванов.

ГРИГОРИЙ БОНГАРД-ЛЕВИН

Москва

© "Русская мысль", Париж,
N 4301, 20 января 2000 г.

[ 4 / 4 ]

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:               [ с 31.01.2000:   ]