"Это социализм для избранных, а не рыночная экономика"

То, что происходило в России почти семь последних лет, радикальными реформами назвать нельзя. Это были усилия по реформированию советской экономики, но не превращение ее в рыночную, демократическую, конкурентоспособную и эффективную экономику, а реформы, направленные на преобразование советского монстра в другого монстра, чтобы он давал доходы и прибыли той очень небольшой группе людей, которые успешно приватизировали значительную часть государственной собственности, доставшейся от советского режима. На самом деле эти люди даже и не скрывают того, что это была их реформа, их революция. Достаточно почитать замечательное интервью бывшего председателя правительства Виктора Степановича Черномырдина в "Файненшл таймс". Там он честно и откровенно рассказывает, для чего, для кого и в каких целях проводились эти реформы.

Я же приведу один, но довольно яркий, на мой взгляд, пример. В мае прошлого года, проанализировав ситуацию, которая сложилась в российской экономике и на финансовых рынках, мы пришли к выводу, что девальвация рубля абсолютно неизбежна и подготовили соответствующий доклад на эту тему. Наш доклад содержал призыв к властям проводить девальвацию как можно быстрее, потому что в этом случае она была бы менее болезненной, и плюс к этому целый набор мер, которые необходимо предпринять, чтобы уменьшить негативные последствия девальвации и выйти из кризиса.

Этот доклад мы направили в органы власти в мае же, и после этого я встречался с рядом высокопоставленных деятелей российской государственной власти. Все мои собеседники согласились с тем, что анализ, предложенный в нашем докладе, соответствует действительности, однако просили только об одном: не говорить об этом общественности. Должен сказать, что я действительно последовал настоятельным просьбам моих собеседников и в течение двух недель не выступал с публичным заявлением о своей позиции. Через две недели я совершенно случайно узнал о том, что люди, с которыми я беседовал, конкретные люди, поменяли свои личные сбережения рублевые в доллары, но не предприняли ни одного шага для того, чтобы предотвратить девальвацию, и не предприняли ни одного шага для того, чтобы избежать самых тяжелых последствий девальвации. Они воспользовались этой как бы внутренней информацией только для обеспечения своих личных интересов. После того я счел себя свободным от обязательств не выступать на эту тему.

С моей точки зрения, существуют две самые главные причины, по которым многие официальные лица регулярно выступали с заявлениями о том, что девальвации никогда не будет и что власти не готовят девальвацию. Это вовсе не те причины, о которых те же самые люди публично говорили в средствах массовой информации. Это не желание избежать инфляции и не забота о сохранении сбережений граждан. Эти люди, строго говоря, не сильно беспокоятся об уровне благосостояния большинства наших граждан, что, собственно, они и продемонстрировали своими конкретными действиями по спасению своих собственных сбережений, а не сбережений рядовых граждан. Девальвация, кстати говоря, далеко не всегда и далеко не всегда неизбежно ведет к инфляции. Есть целый ряд примеров, прежде всего страны Восточной Азии, пострадавшие от так называемого азиатского финансового кризиса, которые девальвировали свои валюты на 70, 80, 90 и 100% и после этого имели прирост годовой инфляции всего на 2, 2,5, 3% годовых Можно сказать, что инфляционного эффекта от такой девальвации практически не было. Поэтому еще раз повторю: главной причиной или главными причинами отказа от девальвации являются вовсе не так называемые инфляционные последствия. Главными причинами являются две.

Первая: если девальвация происходит, тем более в таких масштабах, как в России, за нее нужно нести ответственность. Ответственность за то, что те обещания, которые были сделаны, в том числе и высокими должностными лицами, не выполнены; что те границы валютного коридора, которые объявлены, не выдержаны, и в конечном счете за то, что и правительство, и президент приняли на себя совершенно невыполнимые обязательства, заявляя о том, что девальвации рубля не будет. Но эту ответственность нести не хочется. Это первая причина вполне конкретная, я бы сказал, достаточно банальная, но от этого не менее реалистичная.

Вторая причина экономическая или, я бы даже сказал, финансовая. Дело в том, что в 1997 г. ряд российских коммерческих банков взяли за рубежом довольно большие кредиты в долларах, конвертировали эти деньги в рубли, чтобы играть на рынке государственного долга и на российском фондовом рынке. Поскольку процентные ставки в течение большей части 1997 г. удерживались на высоких уровнях 20, 30, 40%, а затем даже на более высоком уровне 60-70% годовых, то соответственно эти кредиты обеспечивали чрезвычайно высокую доходность на уровне 40, 50, 60% годовых в валюте. Поскольку фондовый рынок в 1997 г. вырос в три раза, вложения в него соответственно обеспечили трехсотпроцентную доходность в валюте. Вот поэтому российские коммерческие банки точнее, некоторые из них взяли крупные кредиты за рубежом, чтобы получить сверхприбыли внутри страны.

Понятно, что в случае девальвации их сверхприбыли превращаются просто в прибыли, т.е. вместо 40, 50, 60% они могут получить 10-20; если темпы девальвации будут больше, значит, они потерпят еще некоторые убытки. Но это бизнес. Как и в любом бизнесе, в нем есть доля риска. Есть периоды очень удачные, есть периоды убытков. Но именно этих убытков эти банки нести не хотят. И в данном случае они пытались, и, как мы видим, достаточно успешно, компенсировать свои собственные ошибочные решения с помощью решений государственных органов, с помощью государственных субсидий, потому что поддержка рубля на уровне 6 руб. 30 коп. за доллар обеспечивалась за счет притока иностранного кредитования в размере 22 млрд. долларов на полтора года и нового кредитования в размере 17 млрд. долларов. То есть по сути дела страна взяла эти кредиты для того, чтобы обеспечить сверхприбыли некоторым коммерческим и финансовым структурам, работающим на российском рынке. Таким образом частные ошибки, частный бизнес вполне конкретных финансовых структур финансировался за счет американского или иного западного, а также российского налогоплательщика.

Собственно говоря, весь налоговый пакет, который был тогда предложен Государственной Думе для рассмотрения и частично ею одобрен, предполагал сбор налогов в размере примерно 17 млрд. долларов в год. Это такая же сумма, которая была потрачена Центральным банком в 1997 г. в результате его неэффективной денежной и валютной политики. Таким образом, частные ошибки коммерческих банков и Центрального банка страны власти пытаются компенсировать, и, как мы видим, небезуспешно, за счет денег налогоплательщиков, за счет общественных денег. Вот, собственно говоря, и вся простая механика всей той дискуссии, которая в течение двух-трех месяцев находилась в центре внимания российской и западной общественности. По сути дела, эта политика и такой подход ничем от самого обычного социализма не отличаются. Я бы даже сказал: особого социализма, потому что в условиях обычного социализма предполагается, что и доходы и прибыли, и убытки пропорционально распределяются между всеми членами общества по крайней мере так в книжках было написано. В нашем же варианте прибыли и доходы присваиваются небольшой групппой коммерческих, банковских и финансовых структур, в то время как убытки, которые понесены этими структурами, распределяются на все общество. Это такой социализм для весьма избранных. Это не рыночная экономика.

АНДРЕЙ ИЛЛАРИОНОВ

Москва

© "Русская мысль",
N 4253, Париж, 14 января 1999 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....