Рукописи не горят. А вот театры...

Постановка "Ревизора" в Брюсселе

Брюссельскому театру "Рояль дю парк" нужен был "Ревизор", и уже давно. Он появился в середине декабря, поставленный бельгийским режиссером Руменом Чакаровым. И за неделю до Нового года исчез, унесенный не бричкой с колокольчиком, а коротким замыканием. Пожар, случившийся в театре накануне Нового года, нарушил планы о праздничном представлении 31 декабря и о январских спектаклях.

Построенный в 1782 году в стиле Людовика XVI, театр "Рояль дю парк" славился элегантностью зрительного зала и прекрасной акустикой. До такой степени, что во время ремонта театра "Ла Монне" оперные представления шли в этом театре. Пожар причинил убытки на миллионы долларов. Больше всего пострадали подсобные помещения, костюмерные, гримерные, сгорело сценическое оборудование. К счастью, новейшая противопожарная система смогла уберечь от полного уничтожения зрительный зал. Хотя костюмы и декорации к "Ревизору" тоже не были пощажены пожаром, директор театра Ив Ларек не оставляет мысли о возобновлении спектаклей в брюссельском театре "Марли". Что было бы нелишне, поскольку гоголевская комедия ставится в Бельгии впервые.

Во время премьеры я спросила режиссера-постановщика Румена Чакарова, чем его привлекла пьеса Гоголя.

"Сатирическое разоблачение жуликов делает эту комедию бессмертной, ответил режиссер. Если бы Гоголь писал комедию в наши дни и в нашем городе, он бы безусловно ее назвал «Следственной комиссией»".

(Р.Чакаров ссылается на серию политических скандалов и судебных процессов, сотрясающих Бельгию в последние три года. Последний из них привел к осуждению за коррупцию бывшего министра и генсека НАТО В.Клауса).

"Но особых намеков на текущие разоблачения я не стал делать. Зрители сами грамотные и сами разберутся, насколько сатира Гоголя близка нашему времени. Конечно, эта связь с современностью удивительна, как удивительно для меня и то, что у Гоголя мошенник избегает наказания".

Эта комедия, написанная Гоголем в 25-летнем возрасте, остается его самой популярной пьесой. Сюжет "Ревизора", как известно, предложил Гоголю Пушкин: когда один его приятель, Павел Свиньин, путешествовал по Бессарабии, его сочли посланцем правительства и принимали соответствующим образом. Во втором случае самого Пушкина в Нижнем Новгороде приняли за секретного агента.

Премьера комедии состоялась в Александринском театре в Петербурге в 1836 году. Она прошла с огромным успехом, в котором был привкус скандала. Пьеса уже 150 лет не сходит со сцен русских театров.

Западные же постановщики редко берутся за сценическое воплощение "Ревизора". Во Франции за все эти годы не наберется и десятка постановок этой пьесы. Первая из них под названием "Русские глазами русских" состоялась в 1854 году, и она сошла со сцены после нескольких представлений. Следующий раз это случилось через 50 лет. В нашем веке французские режиссеры, среди которых был и Луи Жуве, несколько раз ставили "Ревизора", но все эти постановки долго на сцене не оставались. Одной из причин этого французские критики считают, что "изображение мира у Гоголя слишком локализовано, оно типично для русской провинции и не подлежит переносу на иностранную почву". В Брюсселе спектакль был поставлен в переводе Артюра Адамова ("Фламмарион", 1968).

Судя по премьере, Румена Чакарова мало интересовало воспроизведение местного колорита. Хотя в костюмах персонажей, в частности в мундирах чиновников, и в редких сценических атрибутах угадывается Россия времен Николая I, сходство на этом кончается.

Пьеса представлена как комедия дель арте, и в ней легче увидеть связь с эпохами Гольдони и Мольера, чем с русскими драматическими традициями.

Румен Чакаров так объясняет свое понимание "Ревизора":

"Для меня самое интересное заключается в том, что в пьесе на самом деле ничего не происходит. Все является предметом фантазии, и вот эту фантазию Гоголь превратил в действие. Потому я и мог поставить его пьесу как сон".

Когда я задала ему вопрос, почему в интерпретации "Ревизора" он отказался следовать системе Станиславского, он ответил, что не представляет, как эту пьесу можно представить реалистически:

"В России слишком много Станиславского, а мне совсем не хотелось ставить спектакль по его системе. Я вижу "Ревизора" скорее вписанным в европейскую линию развития драмы, начиная от итальянской комедии масок. Все события в пьесе вымышлены. Страх ревизии побудил городничего принять Хлестакова за ревизора. Тщеславие и пьянство превращают Хлестакова в глазах его собеседников в важного государственного чиновника, который знаком даже с императором. Женщины воображают себя в Петербурге и, принимая желаемое за действительное, уже видят себя прогуливающимися по Невскому проспекту. Происходит накопление снов, пока в конце пьесы все герои не возвращаются к печальной действительности".

Румен Чакаров не забыл и о бельгийской карнавальной традиции. Участники двух главных карнавалов в южно-бельгийских городах Ставло и Бенш надевают специальные маски, отличительной чертой которых являются носы фаллической формы. Румен Чакаров своим актерам маски не надел, зато носы добавил. Правда, женщин он пощадил:

«Я это сделал, потому что Гоголь придавал особое значение носам. Не случайно он даже написал повесть на эту тему. И в "Мертвых душах" много говорится о чихании, сморкании, приводятся подробные описания носовых движений героев. Я считаю "Ревизора" фарсом, пародией, в которой со всей серьезностью описываются несерьезные события. И в этом я вижу связь комедии Гоголя с комедиями Мольера "Мнимый больной" и "Тартюф".

В первом случае окружающие воспринимают героя как больного, потому что он так им говорит. В втором принимают самозванца за порядочного человека. Все как в "Ревизоре"».

В сценографии спектакля художник умело использовал архитектуру зрительного зала, оформив сцену как его продолжение: окрашенные в приятные палевые тона стены, два этажа окон с маркизами темно-красного цвета, мебель эпохи так выглядит зала в доме городничего.

Что касается актерской игры, то тут постановщик подчеркнул фарсовый момент комедии. Все преувеличено, очень далеко отстоит от реализма русского театра. Здесь, как в итальянской комедии масок, сценические образы героев создаются жестами, мимикой, телодвижениями. И все они служат одной цели дать зрителю ясное понимание того, о чем идет речь. Хотя интересно отметить, что слуга Хлестакова Осип трактован почти по Станиславскому, создавая интересный контраст по отношению к своему господину, который совсем как бы влился в комедию масок. Тому безусловно способствовал его длинный нос, но еще больше одеяние. Оранжевого цвета шаровары и ярко-голубой фрак выделяли Хлестакова на фоне темных мундиров чиновников. Так что выглядел он не петербургским щеголем, а восточным ханом.

Последняя сцена решена не в зале, а на улице. Около своих розовых и голубых лавок стоят улыбающиеся купцы и предлагают семейству городничего отведать товара, взять себе в подарок все, что будет любо. Стекается народ, Мария Антоновна принимает поздравления от чиновников и их жен. И тем неожиданней шок заключительного момента. Смех, темнеет, все исчезает.

ЛАРИСА ДОКТОРОВА

Брюссель