|
|
|
|
|
|
СОБЫТИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ |
19 марта президент Ельцин освободил Николая Бордюжу от обязанностей руководителя администрации президента и секретаря Совета безопасности. Это произошло без объявления причин (известно лишь, что президент предлагал Бордюже остаться секретарем СБ, уступив другому место главы администрации, но получил отказ) и всего лишь через три с небольшим месяца после соответствующего назначения. Полуофициальная версия отставки гласит, что Бордюже пришлось ответить за крупную неудачу администрации в деле генерального прокурора Юрия Скуратова. Ничто не ново под луной - не нов и президентский гнев, и способы его выражения: вспоминается, как пять лет назад, в марте 1994-го, неожиданная для Ельцина амнистия участникам октябрьских столкновений обернулась отставкой генерального прокурора Алексея Казанника и директора ФСБ (тогда ФСК) Николая Голушко.
Политическое значение отставки Бордюжи выходит за рамки шумного, но второстепенного скандала вокруг Скуратова. Замена вполне лояльного к Евгению Примакову генерала Бордюжи на либерального экономиста Александра Волошина, проявившего себя в аппаратных схватках в качестве недоброжелателя правительства, указывает: президент по-прежнему недоволен чрезмерным, с его точки зрения, усилением премьер-министра. В лице своей администрации, существенно подрастерявшей за последние полгода авторитет, дееспособность и кадры, президент пытается создать противовес правительству, который ограничил бы его монополию на власть. Подобными целями глава государства руководствовался еще в декабре, назначая Бордюжу. Волошину предстоит воплощать в жизнь те чаяния Ельцина, которых "не расслышало" прежнее руководство АП.
Главной проблемой Николая Бордюжи как руководителя АП стали именно те качества, которые способствовали его военной карьере: привычка к выполнению решений начальства "беспрекословно, точно и в срок". На шлифовку деталей, кулуарное согласование многочисленных интересов, советы с царедворцами и семьей президента не оставалось ни привычки, ни желания, ни времени. В результате исполнение поставленных задач не раз выходило генералу боком: Бордюжа не желал понимать, что главным зачастую является не прямолинейное решение поставленной задачи, а ее неафишируемый подтекст, и не мнение президента, а интересы тех, кто создает это мнение.
Так, важнейшей опорой Ельцина были и остаются силовые структуры, которые он непременно хочет сохранить в своем непосредственном подчинении. Бордюжа пресек попытки сделать директором Федеральной службы безопасности человека Примакова - Юрия Зубакова, произвел перестановки в руководстве ФАПСИ и Федеральной службы налоговой полиции; тем не менее ощутимых политических выгод на этом направлении президент не получил, и "вбить клин" между силовиками и премьером не удалось. Бесславно - резким ростом популярности Макашова и Илюхина - закончилась порученная АП кампания по борьбе с "политическим экстремизмом". Привлечение президентских структур к развернутой Примаковым борьбе с коррупцией было запоздалым, сугубо дозированным и не использовалось в политических целях, хотя поводов к этому было немало (взять то же дело вице-премьеров Маслюкова и Кулика).
В остроконфликтной сфере СМИ Бордюжа не стал противодействовать попыткам Думы закрепить за собой право вето на изменение формы и структуры собственности ОРТ. Политика премьера по ужесточению контроля над ВГТРК также не встретила сопротивления АП: руководители канала Швыдкой и Лесин отстаивали свои интересы, напрямую общаясь с Татьяной Дьяченко и Наиной Ельциной. Информационно-пропагандистская кампания против правительства, развернутая рядом СМИ в феврале-марте, состоялась помимо и в обход руководителя АП. Картину дополняли очевидные просчеты при правовом оформлении решений президента, касающихся увольнения мэра Владивостока Виктора Черепкова и исполнительного секретаря СНГ Бориса Березовского, а также неспособность обеспечить "тихий" уход генерального прокурора.
Неудачи АП под руководством Бордюжи были обусловлены не столько его сознательной линией на "непротивление" Примакову, сколько рядом факторов, объективно препятствовавших превращению администрации в мощный инструмент президента. Ельцин, большую часть времени проводя в Центральной клинической больнице или в загородных резиденциях, ограничивал свою активность лишь короткими "включениями". Показательно многозначительное молчание Ельцина по поводу предложенного Примаковым политического соглашения, которое продлилось вплоть до клинической смерти этого проекта. Заполнять же вакуум, вызванный отсутствием президента, Бордюжа не был готов. Выбирая политического партнера из имевшихся в наличии, он предпочел Примакова скользким царедворцам из ельцинского окружения. Психологически, по складу характера и подходу к работе карьерный военный Бордюжа значительно ближе к "последнему солдату империи" Примакову, чем к "мастерам слова и обхождения" Татьяне Дьяченко и Валентину Юмашеву. Олицетворяемый этими именами неформальный центр принятия решений продолжает действовать и сохраняет весьма значительное влияние на президента.
В разные периоды своего президентства Борис Ельцин приближал к себе то карьерных чиновников, то перспективных экономистов, интеллектуалов, бизнесменов, то "друзей семьи" и выходцев из силовых структур. К новому руководителю АП Александру Волошину из указанных определений неприменимо разве что последнее: он и квалифицированный экономист с опытом самостоятельного ведения бизнеса, и чиновник, а внешность его навевает воспоминания об эпохе "романа с президентом" интеллектуалов свободных профессий типа Вячеслава Костикова и Георгия Сатарова. Но, как и у его предшественника, у Волошина нет собственного политического лица.
Похоже, его главным достоинством в глазах Ельцина стала решимость оппонировать правительству с либеральных позиций, проявившаяся в ходе подготовки ежегодного послания президента Федеральному собранию. В числе других достоинств нового фаворита - подчеркнутая лояльность, договороспособность, способность чутко улавливать атмосферу в Кремле. Видимо, этих качеств показалось достаточно, чтобы поручить Волошину сверхтрудную задачу - сколачивание новой антиправительственной коалиции. Степень критики действий Примакова в экономическом разделе президентского послания покажет, готов ли Волошин атаковать премьера уже сейчас. По внешним признакам - вполне готов (по ряду сообщений, не так давно Примаков просил президента снять Волошина с его прежней должности - заместителя руководителя АП по экономическим вопросам. Ельцин снял и... назначил на место Бордюжи).
Вероятно, Волошин мог бы сменить малопопулярного и попавшего в опалу у президента Березовского в качестве главного организатора антикоммунистической и антиправительственной коалиции. Попытки исполнительного секретаря СНГ объединить на почве борьбы с Примаковым столь разные группы и персоны, как Татьяна Дьяченко, Григорий Явлинский, Анатолий Чубайс, Владимир Гусинский, Михаил Лесин, были обречены на поражение из-за давних личных счетов, которые многие из них имеют к "главному авантюристу России". Волошин именно в силу своей политической невзрачности мог бы создать площадку, на которой бы родилась такая коалиция. Иллюстрацией серьезности, с которой президент относится к этой задаче, стали последовательные встречи Ельцина со всеми некоммунистическими политиками, способными составить альтернативу Примакову в роли премьера: Григорием Явлинским, Егором Строевым, Анатолием Чубайсом и последняя - с Юрием Лужковым. "Приближение" мэра особенно знаменательно в силу того, что весь последний год Лужков, неоднократно предлагавший президенту уйти в отставку "по собственному желанию", считался в ельцинском окружении персоной нон грата. Теперь за рамками "президентских бесед" остались только Жириновский и Лебедь.
Но много ли толку от проведенных разговоров? Вряд ли кто-то из них пожертвует перспективами возглавить мощную парламентскую фракцию в декабре ради сомнительного удовольствия побыть исполняющим обязанности премьер-министра тот месяц, пока Дума будет сопротивляться его назначению, и еще три, пока будут готовиться досрочные выборы. Все они избегают открытого сближения с Ельциным, уровень непопулярности которого просто неприличен. Ценность единственной приманки - ресурсов, которые дает статус кандидата от "партии власти", - девальвируется памятью о бесславной судьбе многочисленных политиков, пытавшихся стать наследниками Ельцина: Шумейко, Сосковца, Черномырдина, Немцова.
Волошину, чтобы наполнить дарованную ему форму политическим содержанием, предстоит "вызревать" еще значительное время. Но времени-то и нет: через две недели Дума будет голосовать по импичменту президента, и Ельцину и его приближенным необходимо придумать что-то такое, что сможет убедить жириновцев и "яблочников" выразить поддержку президенту, а коммунистов - еще како-то время потянуть с "последним и решительным боем". Пока эту работу за Ельцина делает Примаков, уговаривая парламентариев не лишать государство его главы в момент югославского кризиса и охлаждения отношений с Западом. Но ведь премьер, буде он почувствует излишнюю активность со стороны президентского окружения, может и пустить дело на самотек. Сумеет ли Волошин удержать штурвал в острой ситуации, которая все больше походит на весну 1993-го, когда так же набирало обороты противостояние президента и парламента? Вот только теперь перевес явно не на стороне Ельцина...
ВАЛЕРИЙ ФЕДОРОВ
Москва
© "Русская мысль", N 4263,
Париж, 1 апреля 1999 г.
|
|
||||
|
||||