святою землей

 

На Востоке, благодаря явлениям, которые усилило падение коммунизма, религиозные и национальные элементы сливаются воедино. Секуляризация происходит внутри самой Церкви и выражается в национализме.

На Балканах в конце Средних веков народы стали обретать свое лицо в наследии великой византийской матрицы, где Церковь, отнюдь не централизованная, содействовала созданию своего рода содружества. В конце концов преемницей Византии стала Россия. За два века до этого Сербия почти что заняла это положение. Стефан Душан (годы царствования 1332-1335) стал монархом большой империи, простиравшейся от Дуная до Эгейского моря. Он принял титул "императора греков, болгар и сербов". Царство просуществовало недолго и было разрушено (между 1389 и 1455 гг.) чумой и турками. Но этот эпизод оставил за собой мечту о нации как призвании, судьба которой начертана на небесах.

За этим для Балканского полуострова последовало полтысячи лет турецкого и мусульманского господства. Оттоманская империя была многонациональной и оставила своим подданным-христианам (которых турки называли "райя", "стадо"), неполноправным и обложенным податями, некую внутреннюю автономию, но подавляла их культуру. Этой империи противостояла другая, тоже многонациональная, империя Габсбургов. Она давала больше интеллектуальной свободы, но к православным относилась пренебрежительно и поддерживала миссионерские усилия католической Контрреформации. Между исламом и католичеством надо было выживать. Именно Православная Церковь сохранила язык, нравы, специфику балканских христианских народов. Так закрепилась глубокая связь между Церковью и нацией.

В XIX веке новорожденные национальные государства проявили склонность использовать Церковь как инструмент. Тогда у каждой страны появилась своя собственная Церковь, практически независимая, автокефальная. В период между двумя мировыми войнами на Балканах развивалась богатая светская культура, а православие становилось более свободным и сознательным. Но после 1945 г. все эти страны, за исключением Греции, спасшейся ценой кровопролитной гражданской войны, были поглощены новой многонациональной империей, на этот раз атеистической. Речь идет об империи советской. Что остается на ее развалинах? Или западная секуляризация в самых грубых ее проявлениях, или же восточная, т.е. национализм в псевдорелигиозном измерении.

Случай Сербии особый. Средневековая Сербия пережила необыкновенный расцвет в X-XV веках, когда славянские захватчики осели и организовались. Сердцем нового государства было как раз Косово плодородная земля с богатыми недрами и реками, впадающими в Эгейское, Адриатическое, Черное моря. Монархам нравилось там жить, они строили там большие монастыри, и некоторые из них становились королевскими усыпальницами. Монастыри, городские церкви и сотни сельских, первобытные капища, кладбища все это соединялось, образуя, вероятно, единственное в мире сплетение и делая Косово некоей святой землей. Королевские резиденции выглядели очень скромно по сравнению с невероятнно прекрасными церквами. Вообразите себе район во Франции, где находились бы бок о бок базилика Сен-Дени с гробницами королей и Шартрский и Реймсский соборы.

Но вскоре история пошла по пути трагедии. В 1389 г. король Лазарь погиб, а его страна потеряла свободу, пытаясь остановить турецкие войска на Косовом поле. Вокруг фигуры убитого Лазаря у народа возникнет мистический культ, поклонение не победе, а поражению (нечто аналогичное мы найдем разве что в Японии). Но самый важный факт последующих веков это обращение в мусульманство большинства (хотя и не всех) албанцев, живших в этих краях вместе с сербами. Албанцы становятся у турок военачальниками, а также организаторами и руководителями переселений населения. Во время Второй Мировой войны Италия, занявшая Албанию накануне конфликта, присоединила к ней Косово, выселив оттуда 200 тысяч сербов. Отныне сербы стали здесь меньшинством, автономия же, которую Тито даровал Косову, вызвала среди них панику и бегство: сербское меньшинство мучительно, с долей мифологизации, воспринимает любое бесчинство косоваров. Действительность такова, что теперь албанцы составляют 90% населения. Принять действительность, принять историю дело нелегкое, тем более в стране, которая ищет свой национальный облик и замыкается на памяти прошлого.

Вот почему в 1989 г. Милошевич, переходя от коммунизма к национализму, именно в Косове пускает в ход свою новую идеологию, ликвидирует автономию Косова и устанавливает власть сербского меньшинства над албанским большинством. Все дальнейшее нам хорошо известно.

То, что сейчас происходит, не религиозная война. Все религиозное, со всеми своими эмоциями, полностью поглощено национальным. Возникла психологическая блокада: почва косовской "святой земли" подменила собой трансцендентное. Слава Богу, Сербская Православная Церковь сегодня начинает приходить в себя, меняет курс. Конечно, среди ее епископов есть и отъявленные националисты, но их позиций не придерживается ни Патриарх Павел, ни большинство епископов и в их числе косовский епископ Артемий. Артемий все время подчеркивал, что решение следует искать только путем диалога при соблюдении прав человека и демократии. Конечно, вся иерархия придает особое значение тому "месту памяти", каким является Косово. По словам Артемия, это "живой центр сербского государства, источник сербской духовности, культуры, национального самосознания". Но они резко критикуют режим: "Увы, нынешняя власть (...) отягощенная некомпетентностью и антидемократическим наследием предшествующего режима, на протяжении двух последних деятилетий не сумела найти пути благоразумия и провести в жизнь демократические принципы прав человека, чтобы социальные отношения действительно зиждились на равном праве на безопасность и справедливость для всех".

Епископ Артемий уточняет: "Несмотря на различия языка, истории, культуры и религии разных народов, населяющих Косово, всех соединяет общий интерес жить в мире и достоинстве, так чтобы каждому человеку были обеспечены личная безопасность и неприкосновенность имущества."

Так становится ясным вопрос, который стоит не только перед Сербией, но и перед всеми странами православной традиции: представляет ли собой Церковь одно из измерений национальной культуры? Или же, благословляя и оплодотворяя эту культуру, Церковь превосходит ее на целую высоту Царства Божия и, значит, обязана, ничего не боясь, бороться против национализма то есть идолопоклонства?

ОЛИВЬЕ КЛЕМАН

Париж

© "Русская мысль", N 4265,
Париж, 15 апреля 1999 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....