Театральная история
на фоне Парижа

     Театр "Люсернер" имеет статус Национального центра искусства и эксперимента, хотя по сути на экспериментальные мастерские театр мало похож: на его нескольких маленьких сценических площадках можно скорее увидеть спектакли традиционные, редко вызывающие резонанс в прессе и театральной среде. Правда, у театра есть свой постоянный зритель, в основном молодежь, несмотря на относительно высокие цены на билеты.
     Спектакль по Гоголю из лучших, что мне приходилось видеть на сцене "Люсернера": обладая минимальными средствами, Салимов сделал спектакль, не претендующий на глубокое прочтение Гоголя, это, скорее наоборот, прочтение облегченное, трактующее "Игроков" в стилистике водевиля, но театрально достаточно изысканное. Чувствуется, что спектакль поставлен человеком, хорошо владеющим профессией, чту во французских маленьких театрах встречается не так уж часто. Еще бульшая редкость то, что спектакль поставлен русским режиссером, постоянно живущим в Париже: если французы охотно приглашают на постановки и на гастроли знаменитостей из России, то режиссерам-иностранцам, живущим во Франции, пробиться на сцену чрезвычайно сложно. Скупая информация о Салимове, данная в программке: выпускник Московского института культуры, в 80-е годы руководитель нескольких театров-студий в Москве ("На Усачевке", "Сказка", "Старая шляпа"), явно не исчерпывала моего любопытства и не отвечала на вопрос : как все-таки ему удалось сделать спектакль во Франции?
     Встретиться с Эмилем Салимовым меня подталкивало и личное обстоятельство совсем иного свойства. Несколько месяцев назад мне позвонил один мой знакомый актер-француз и сказал, что ему предложили работать в спектакле по Гоголю с русским режиссером Салимовым. Спросил, знаю ли я такого. Я ответила, что не знаю, и он от роли отказался. Сейчас мне очень неловко, потому что уже теперь я с удивлением узнала, что "Игроки" не первая парижская постановка Салимова.

Эмиль, расскажите немного о себе.

Я живу в Париже около десяти лет. Раньше я работал в Москве, последние годы перед отъездом руководил небольшим театром "Старая шляпа". Есть, наверное, еще люди, которые его помнят.

Еще в Москве у меня было несколько предложений от маленьких парижских театров. Но, к сожалению, из этих проектов ничего не получилось, и, когда я оказался в Париже, мне пришлось все самому потихонечку начинать с нуля. Я начинал с каких-то маленьких стажировок, а потом написал пьесу "Волшебник был высокого роста" по новеллам Даниила Хармса, переведенную на французский моей женой Франсуазой Бернарди. Пьеса была представлена на конкурс в министерство культуры. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что выиграл конкурс и получу субсидию на постановку! Я, кажется был первым русским и вообще иностранцем, получившим такую субсидию от французского министерства культуры.

И пьеса была поставлена?

Да, она была поставлена в 1995 г. в небольшом театре "Мэн д'ор", недалеко от Бастилии. На первом представлении была Анни Жирардо, и после премьеры она сказала мне, что это был самый красивый спектакль в ее жизни, не знаю, насколько искренне, но мне было очень приятно!

Потом был довольно большой перерыв. Я занимался преподаванием. Например, создал небольшую частную школу актерского мастерства: у меня было 17 учеников, что по меркам такой школы немало. Среди них были актеры из Бельгии, Германии, несколько французов. Были начинающие актеры и те, кто никогда актерским искусством не занимался.

Вы работаете с актерами в рамках русской театральной школы?

Я работаю не только по системе Станиславского, но в принципе, конечно, как все русские режиссеры, я работаю этюдным методом. Французов в работе со мной всегда удивляют две вещи: то, что я прихожу на площадку с уже готовым спектаклем в голове, и точность в работе в движении, жесте. Все мои спектакли построены на движении, а во Франции драматические актеры часто плохо двигаются, так что на мой будущий спектакль я скорее всего возьму танцовщиков.

Я вел также школу режиссуры при Русском культурном центре. Она функционировала один год, но за это время я поставил там все-таки несколько спектаклей. Кстати, Пьер Азема, исполнитель роли Ихарева, мой ученик.

Почему школа закрылась?

Просто не набрали учеников, потому что не было денег на рекламу. К тому же в центре сменилось руководство, и у них изменились планы. А потом я взялся за "Игроков". Тот спектакль, что вы видели, это уже вторая версия. Первая была подготовлена в театре "Шайо": директор театра любезно предоставил нам зал для репетиций после того, как мне пришлось уйти из Пушкинского центра.

Во время одного из показов в зале оказался директор театра "Люсернер" он сразу предложил мне играть спектакль на его сцене.

А почему вы не выпустили спектакль в "Шайо"?

Понимаете, "Шайо" это громадная государственная машина, программа составляется за два года вперед. И потом у меня, как вы сами могли заметить, спектакль очень камерный, и даже самая маленькая сцена в Шайо для него велика.

Главная сложность для частной антрепризы во Франции, да и не только во Франции: где достать деньги? Театр сегодня это дорогое удовольствие...

Я сам был продюсером спектакля "Игроки", но он обошелся мне относительно недорого. Вот вы меня, возможно, спросите, почему я взялся за эту пьесу, и будете ждать длинного интеллектуального ответа, и, конечно, я мог бы вам ответить, что отношусь к этой пьесе, маленькой безделушке, написанной совсем еще молодым Гоголем, как к "стилистическим упражнениям", и что "Игроки" наименее известная во Франции его пьеса, и что ее тема: всегда найдется рядом тот, кто тебя обманет, кажется мне сегодня очень актуальной, и т.п. Но на самом деле я взял эту пьесу, потому что увидел, что мне это доступно. Я увидел, что девять действующих лиц могут быть сыграны семью актерами, что костюмы я смогу достать, это не очень дорого. К тому же в спектакле я абсолютно все придумываю сам: декорации, реквизит и даже технические эффекты. Даже пакеты со старинными деньгами и сами деньги я все рисовал сам. В том числе и афишу спектакля. Или вот мебель, которую вы видите на сцене...

Я, кстати, думала во время спектакля, что вся мебель подобрана со вкусом, ничего вне стиля...

...эту мебель я сам довольно долго подбирал на антикварных развалах. Правда, несмотря на то, что спектакль обошелся по сравнению с обычной французской продукцией недорого, это все-таки довольно большие деньги для меня. Но я пошел на риск и готов был их потерять. Однако уже сейчас финансовый прогноз по первым десяти представлениям говорит о том, что в конце месяца я практически все окуплю и начну даже зарабатывать деньги этим спектаклем. Я не хочу, чтобы русский читатель подумал, что вот-де миллионер вложил десять миллионов и заработал двадцать. Нет, это очень скромные деньги. И я, конечно, сейчас приятно удивлен: зрители очень хорошо принимают спектакль, и дирекция продлила с нами контракт еще на два месяца, до 15 января, что не так уж часто бывает в театре вообще и в "Люсернере" в частности.

Кроме того, я уже получил от директора "Люсернера" предложение поставить новый спектакль. Я выбрал "Процесс" Кафки. Деньги, которые мы зарабатываем на "Игроках", сразу будут вложены в Кафку: репетиции начнутся в начале декабря.

А вы не собираетесь попросить субсидию на спектакль?

Директор "Люсернера" все время предлагает мне просить помощи у разных государственных учреждений. Но этой помощи нужно очень долго ждать, документы долго готовить. Если, допустим, просить поддержку города, нужно подготовить очень убедительное досье страниц на сто! И самое драматическое, что так можно прождать несколько лет и ничего не получить. Поэтому я ставлю спектакли на свои деньги и параллельно прошу денег. Бывает, что они приходят через два года после того, как спектакль поставлен и уже давно прошел. Это такой бюрократический парадокс, который здесь, во Франции, довольно часто встречается.

Как вы выбираете актеров для спектакля?

Я знаю двух директоров "кастинга", с которыми уже работал. Я прихожу и говорю, что, допустим, ищу молодого человека, маленького, лысенького, полненького (так как я ищу такого, который сам по себе уже данное действующее лицо с определенной фактурой), умеющего хорошо двигаться, и чтобы у него, предположим, было высшее театральное образование. У них огромная картотека, и они выбирают всех, кто более или менее соответствует этим критериям. Как вы сами понимаете, у меня нет возможности собрать в спектакле звезд, но возможности выбора есть: готовя "Игроков", я встречался со 106 кандидатами, чтобы отобрать шесть. Хотя не могу сказать, что абсолютно доволен их работой.

Эмиль, скажите, а если бы у вас сейчас были большие деньги и возможность выбора, что бы вы поставили?

"Декамерон" Боккаччо. Но это очень дорогой спектакль...

ЕКАТЕРИНА БОГОПОЛЬСКАЯ

Париж

©   "Русская мысль", Париж,
N 4290, 28 октября 1999 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....