В.Розанов говорил, что единственная порочность государства это его слабость. Продолжая эту логику, рискну утверждать, что единственный недостаток правых то, что они не у власти. А не у власти они, потому что недостаточно правые. Потому что стыдятся своей правизны и своей правоты, как стыдится здоровый в обществе прокаженных. Не имея мужества заявить: я здоров и вас к этому призываю, говорит: да я, в общем-то, тоже болен, только меньше, чем другие. Тоже лжив. Только меньше, чем другие. Менее больные, менее глупые, менее лживые, менее беспринципные вряд ли будут в полной мере востребованы обществом. А вот здоровые, умные, правдивые, принципиальные будут.

Уже востребованы. Нужно лишь расслышать музыку правой востребованности за стоном одних, всхлипом других, гоготанием третьих. Складывается и удивительно быстро, буквально на глазах правое большинство. Перефразируя буддистов, которые говорят, что все верят в Будду, только не все об этом знают, можно сказать, что в российском обществе большинство сегодня правые, только они об этом пока не знают. Пока это молчаливое большинство, иногда стонущее большинство. Но это задумывающееся, мечтающее о правильном устройстве жизни большинство. Нужно лишь понять смысл этой мечты. Русская мечта это правая мечта. И это огромный потенциал общественного развития.

Призрак бродит по России это призрак правой идеи и правого дела, правой политики и правой идеологии. И он буквально на глазах теряет свою бесплотность, наполняясь реальным общественным содержанием. Есть по крайней мере три свидетельства этого. Во-первых, опросы общественного мнения свидетельствуют: большинство граждан России на самом деле сейчас привержено правым ценностям свободы, собственности, ответственности, единства прав и обязанностей, сильной власти, сильной армии. Во-вторых, левые ценности уходят даже из программ "системных" левых, включая КПРФ, экономическая программа которой уже не содержит идей общественной собственности и планового хозяйства. Пока правые по инерции стеснялись своей правизны, настала очередь левых застесняться. И я утверждаю, что скоро, совсем скоро, начнется гонка, кто скорее примкнет к правым, объявит себя правым. Быть правым, разделять правые ценности будет респектабельно.

В-третьих, правая мечта сейчас реализуется в общественной востребованности фигуры Путина как правого политического символа, несущего правые ценности: нормальность, долг, ответственность, честность, здравый смысл, защиту свободы и собственности. Успех Путина определяется тем, что народ получает необходимую ему правую идею в той форме, в которой готов ее воспринять. Это народная, неотрефлексированная "правость". Проблема, однако, в том, что в этой востребованности Путин страшно одинок. Он в идеологическом вакууме. А свойства этого вакуума таковы, что может сложиться так, что страна получит правого президента, но ни страна, ни президент не будут об этом знать.

Так что правым пора не только на молодежных шоу, но и в политическом пространстве сказать, что они правы. В чем же состоит сейчас правота правых?

Прежде всего, в том, что в России нет левой альтернативы развития. Ее нет даже в облагороженном западном варианте. Сейчас сложилась парадоксальная ситуация, когда мир социализма давит на Россию с запада. МВФ и иные международные финансовые организации, как ни покажется странным, по своей природе социалистические. Это объективные социалисты, претендующие быть умнее рынка, подменяющие его критерии своими. У власти в большинстве развитых стран, особенно в Европе, социалисты. Более того, западное общество насквозь сейчас пронизано такими левыми атрибутами, как политкорректность, переходящая в политханжество, пестование различных отклонений от нормы, феминизм, упование на "государство всеобщего благоденствия" и пр. Сейчас мы, а не Запад в большей мере верны западным ценностям. Как в свое время, в конце XIX века, центр левой революционности, так называемого революционного движения, переместился из Европы в Россию, так сейчас в Россию перемещается центр либерализма, правого дела, настоящего Запада. А Запад не там, куда компас указывает, а там, где свобода, конкуренция и ответственность. В России сейчас они востребованы, поскольку Россия объективно заинтересована в формировании базовых западных институтов, причем в форме, исключающей многолетние социалистические напластования. Напомню слова Чаадаева, что Россия не должна ни преклоняться перед Западом, ни ругать Запад Россия должна стать Западом.

По левой дороге мы уже ходили так далеко, что не приведи, Господи, никому, до самого края пропасти. Запад поэтому может позволить себе резвиться над пропастью во лжи, а мы нет.

Историческим недоразумением является утверждение, что правые антигосударственники. Недоразумение это связано с тем, что в период крушения социализма произошло смешение координат: те, кто выступал против социалистического государства, социалистического порядка, социалистической власти, вынужденно предстали в глазах общества как противники государства вообще, порядка вообще и власти вообще. На самом деле правые за сильное государство. Просто государства должно быть много там, где его должно быть много, в защите прав и свобод, собственности и конкуренции, и мало там, где его должно быть мало, в собственно предпринимательстве, вмешательстве в структуру спроса, диктате прессе и культуре и т. п. Поэтому правые рациональные государственники, в то время как коммунисты или овраговцы сумасшедшие государственники.

Государство не всеобщая нянька, но и не ночной сторож. Это корпус спасателей, чрезвычайное государство, вмешивающееся лишь при опасном развитии ситуации, но вмешивающееся эффективно. Все остальное должно делать общественное и местное самоуправление, разгружающее государство от лишних функций.

Неверное понимание роли государства приводит к катастрофическим последствиям. В экономике, например, придуманное левыми государственное регулирование привело к тому, что мировое хозяйство превратилось в механизм производства и перепроизводства кризисов. Апофеозом работы этого механизма стал всемирный финансовый кризис конца 90-х. Государственное вмешательство искажает структуру спроса, нарушает всю систему экономических оценок и критериев, заставляет хозяйствующих субъектов принимать заведомо неверные решения. Политэкономия развития говорит нам: выход из этой ловушки, когда вмешательство создает ситуацию, для исправления которой нужно еще большее вмешательство и так по спирали, дает только свободный, конкурентный рынок, на котором государство выполняет ответственнейшую миссию гаранта правильности норм и сделок.

Правые должны стать партией власти, но не нынешней, конъюнктурной и ориентированной на частные интересы власти. Правая власть это национализированная власть, поэтому должна быть единственная деприватизация освобождение власти от приватизировавших ее семей, кланов и чиновников. Это принципиальная власть, в самом деле представляющая и защищающая общее дело. Это правильная, то есть действующей строго по правилам и гарантирующая обществу жизнь по правилам, власть. Это, наконец, сильная и ответственная власть.

Появляется уникальная в новой нашей истории возможность, чтобы стали народ и власть едины, народ и армия едины. Эта возможность сейчас в руках правых, которые должны перестать стесняться того, что они правые. И грех было бы упустить эту возможность.

АЛЕКСЕЙ УЛЮКАЕВ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4297, 16 декабря 1999 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....   ...             [ с 17.12.99:   ]