Одним из значимых результатов думских выборов 19 декабря стало увеличение доли голосов, отданных за зюгановскую КПРФ. Однако об успехе коммунистов напоминает теперь фактически только их лидер. Обозревателей же успокоило то, что сама по себе коммунистическая фракция в Думе уменьшилась (за счет общего увеличения числа других фракций).

Между тем КПРФ действительно может гордиться результатом. Оппозиционная деятельность партии во II Думе была настолько вялая, что их избиратель вполне мог бы в коммунистах разочароваться, как разочаровался ранее избиратель ЛДПР в деятельности фракции Жириновского. Но КПРФ удалось не только сохранить уровень своей поддержки, но даже увеличить его. Попытаемся разобраться, почему у них это получилось.

КПРФ все-таки была гораздо последовательнее в своей оппозиционности и менее явно шла на уступки Кремлю (чего стоит хотя бы виртуозно проваленный импичмент). У КПРФ более внятная идеология и, значит, ей легче удерживать избирателя. Причем не только тех, кто голосует за коммунистов по инерции, но и тех, кто все-таки делает какой-то выбор, беря в руки бюллетень. Наконец, у КПРФ есть немалая административная опора в регионах.

Куда делся электорат Жириновского?

Перечисленных причин уже достаточно, чтобы КПРФ вполне могла удержать свой электорат на прежнем уровне. При этом процент голосов, отданных Жириновскому, катастрофически упал с 11,18% до 5,98%. Разница в 5,2% хотя бы частично должна была достаться КПРФ как самой крупной партии оппозиции. Куда же делись остальные голоса, потерянные ЛДПР? Можно было бы предположить, что они достались каким-то другим силам "коммуно-патриотической" части спектра. Но и это не так.

В 1995 г. радикальные коммунисты, представленные блоком "Коммунисты Трудовая Россия За Советский Союз", собрали 4,53% голосов, т.е. едва не прошли в Думу. Нынче они, раздробленные на четыре части, получили в сумме 3,78%, то есть на 0,75% меньше ("Коммунисты, трудящиеся России - за Советский Союз" 2,22%, "Сталинский блок: Трудовая Россия, офицеры за СССР" 0,61%, Движение в поддержку армии (националистическое не меньше, чем коммунистическое) 0,58%, Партия мира и единства (Сажи Умалатовой) 0,37%). Причем, скорее всего, ДПА увело часть радикально настроенного электората КПРФ, тех, кто не проголосовал бы за маргиналов Тюлькина и Анпилова. Выходит, без скандального антисемита Макашова и довольно влиятельного функционера КПРФ Илюхина радикальные коммунисты набрали бы примерно на 1%, то есть на четверть, меньше, чем четыре года назад.

В 1995 г. из радикальных национал-патриотов до выборов дошла только Национально-республиканская партия Николая Лысенко (остальные не смогли собрать подписи). Она получила 0,48% голосов. На сей раз из радикалов дошел до голосования только блок "Русское дело", который лишь частично может быть отнесен к настоящим радикалам, и получил он лишь 0,17%. Уменьшение в три раза может быть, в частности, объяснено возрастающим разочарованием соответствующих избирателей в выборах как таковых (хотя бы из-за снятия с дистанции блока "Спас" во главе с популярным среди них Баркашовым). Может быть, радикальных "национал-патриотов" меньше и не стало, но от "большой политики" они втрое дальше, чем раньше.

Умеренные национал-патриоты в 1995 г. набрали 5,23%. К ним можно отнести четыре блока: "Держава" (Александра Руцкого, 2,51%), "Власть народу!" (Николая Рыжкова и Сергея Бабурина, 1,61%), Блоком Станислава Говорухина (0,99%) и Российским общенародным движением (РОД, 0,12%). Сюда же можно в какой-то степени добавить 4,31%, отданные за Конгресс русских общин, но очевидно, что почти все эти голоса были добыты благодаря именам Лебедя и Скокова, которые, в отличие от самого лидера КРО Дмитрия Рогозина, "национал-патриотами" не являются. Можно условно считать, что умеренные "национал-патриоты" получили тогда 5,5%.

На нынешних выборах они были представлены уже только бабуринским Российским общенародным союзом, "Духовным наследием" Алексея Подберезкина и блоком рогозинского КРО и Юрия Болдырева. Получили они соответственно 0,37, 0,1 и 0,61%. Если даже не вычитать из последней цифры голоса, отданные за не считавшегося ранее "национал-патриотом" Болдырева, выйдет только 1,08%, то есть минимум впятеро меньше, чем в 1995 году.

Причем Подберезкин свои 0,1%, можно считать, прямо отнял у КПРФ, в которой он раньше был одним из идеологов, приложив тогда немало сил к тому, чтобы главная компартия страны стала восприниматься как организация лишь частично левая, зато в не меньшей степени "национал-патриотическая". Эта репутация у КПРФ за четыре года фактически не изменилась, так что мы никак не можем утверждать, что именно КПРФ поглотила пропавшие четыре пятых "национал-патриотического" электората. Это не считая убыли электората ЛДПР, о котором речь шла выше.

Национал-патриоты уходят в маргиналы

Рассматривая все вышеприведенные цифры, можно сделать по меньшей мере три вывода.

Во-первых, те, кто имел меньше голосов в 1995 г., потерял больше, то есть электорат существенно сконцентрировался вокруг блоков, имеющих шансы пройти в Думу. Очень мало получили "новички", не считая особо "раскрученных". Избиратель, в том числе и "коммуно-патриотически", стал голосовать более ответственно.

Во-вторых, уровень электоральной поддержки у радикальных коммунистов несколько понизился, а у национал-патриотических организаций понизился просто катастрофически. Если считать с ЛДПР, то примерно с 17,15 до 7,15%, а без ЛДПР (собирающей не только "национал-патриотический", но и безыдейный протестный электорат, явно сократившийся) примерно с 6 до 1,25%. Радикальные коммунисты, видимо, еще имеют некоторое будущее, связанное со сталинистской ориентацией части пенсионеров и переходом к ним избирателей КПРФ, обидевшихся на очередной акт коллаборационизма ее вождей.

А вот "национал-патриоты" в чистом виде, которые в начале 90-х казались вполне перспективным течением, альтернативным как уходящему коммунизму, так и малопонятным народу либеральным идеям, на наших глазах уходят в маргиналы. Кое-кто все-таки попал в Думу по одномандатным округам: лидер КРО Дмитрий Рогозин, два человека от ДПА, но без Альберта Макашова, два от РОС, но без Сергея Бабурина, один от "Духовного наследия", но не сам Алексей Подберезкин. Это очень мало. В новой Думе тоже может быть образована депутатская группа "под Рыжкова", но она будет уже не более, чем формальным отростком КПРФ, а не "национал-патриотическим" крылом парламентской оппозиции (пусть возглавляемой той же КПРФ), каким была группа "Народовластие". Нельзя даже сказать, что весь "национал-патриотизм" поглотила КПРФ, так это не согласуется с реальным приростом ее электоральной поддержки.

Центристы в роли национал-патриотов

И тут мы переходим к третьему выводу: хотя бы часть этих "национал-патриотических" настроений сумели абсорбировать центристские партии. О том, что "национал-патриотическую" риторику время от времени эксплуатирует Юрий Лужков, говорилось уже неоднократно. Несомненно также, что нынешняя чеченская война позволила части избирателей прийти к выводу, что существующая власть в достаточной степени демонстрирует державность, чтобы не возникало нужды искать этой державности в оппозиции. В конце концов, державнику естественнее поддерживать власть, чем оппозицию; надо только, чтобы власть своим поведением ему это "позволила".

Дело, конечно, не только в чеченской войне. "Союз правых сил" между прочим тоже одобряет эту войну, но ведь не может бывший "национал-патриот" проголосовать за Чубайса и Немцова. Зато к поддержке Путина или Лужкова переход возможен: они не только не вызывают у такого избирателя личного отторжения, но дополнительно симпатичны ему своим нынешним демонстративным противостоянием Западу. Трудно сказать, кому больше досталось "национал-патриотических" голосов "Единству" или ОВР. С одной стороны, Лужков и Примаков гораздо больше успели зарекомендовать себя как антизападники, а у Путина это пока больше похоже на коньюнктурную риторику, которую он, вполне возможно, скоро отбросит. С другой союз с национальными лидерами типа Шаймиева или Аушева должен был оттолкнуть от ОВР не только Рогозина и других "национал-патриотических" деятелей, но и часть сходно мыслящих избирателей. Нужно дождаться подробной статистики по электорату 1995 и 1999 гг.

Еще в период натовских бомбардировок в Югославии выявился мощнейший потенциал антизападных, ксенофобских по сути, настроений в нашем обществе. От искушения использовать эти настроения смогли уклониться только те партии, для которых такая ценность, как социальная толерантность, является действительно важной. И партий таких оказалось очень немного. Все остальные стали естественным прибежищем для "национал-патриотического" электората, разочаровавшегося в своих традиционных вождях. Чеченская война, скорее всего, не так уж сильно повлияла на этот процесс.

Таким образом, "национал-патриотические" настроения в нашем обществе много потеряли в радикальности, зато не меньше приобрели в распространенности и общепринятости. "Коммуно-патриоты" на выборах 1999 г. потерпели явное поражение. Прирост у КПРФ далеко не покрывает потерь всех остальных. Чтобы не упустить этого результата, центристским партиям следовало бы постепенно отказаться от "национал-патриотических" элементов в своей риторике и практике. Но можно опасаться, что их лидеры сделают из результатов выборов прямо противоположный вывод и будут такую риторику эксплуатировать и дальше.

АЛЕКСАНДР ВЕРХОВСКИЙ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4299, 06 января 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....   ...             [ с 14.01.2000:   ]