Ленину казалось, что культурное наследие можно разделить на плохое и хорошее. Плохое отринуть, а хорошее принять. Именно ему удалось проверить это модернистское утверждение исторической практикой. Оказалось, что отбросить часть духовного наследия невозможно. В таком случае оно отвергается целиком, а люди, рожденные эпохой революции, торжественно провозглашают "новое" смертью "старого", как это сделал Хлебников в "Октябре на Неве": "Первая заглавная буква новых дней свободы так часто пишется чернилами смерти". Характерно, что в автобиографии Хлебников подчеркивал свое "антицивилизационное", антипушкинское происхождение: "Родился 28 октября 1885 в стане монгольских... кочевников". Но как отвергается целиком, так целиком и возвращается. Дальнейшая судьба страны показала, что наследуемый тип культуры не расчленим и в плохом, и в хорошем. В меняющемся обличье, в превращенном виде все явления и архетипы культуры продолжают жить, перетекая из прошлого в настоящее. От духовного наследия, как и от культурных традиций, нельзя отказаться: их можно гуманизировать и цивилизовать. Но эта задача не решается революционным путем. На нашем опыте мы убедились в этом сполна.

Герцен в свое время возмущался, что западные революционеры ведут борьбу "лишь для того", чтобы жить не хуже богатых классов, а вовсе не с целью построить "новое" общество. Строить наново оказалось участью русских радикалов. Совсем наново. Так поступать могут только дети и подростки, не имеющие даже понятия (исторически не выработалось!), что такое "наследство", дети, у которых вся жизнь впереди. Отменив частную собственность, большевики отменили принцип цивилизационного, последовательного, преемственного развития. Паллиативы вроде борьбы Ленина с Пролеткультом, сохранения Большого театра, введения в школьную программу Пушкина и Толстого (должным образом препарированных и откомментированных) только высвечивали картину всеобщего одичания, когда произошел тотальный отказ и от "никому не нужных" отцов, и от "устарелых" западных дядей, смерть которых казалась неизбежной не сегодня завтра. Поэтому если Петр и Пушкин усвоили России Запад как наше общее с Европой прошлое, то после Октябрьской революции воскресла традиционно-варварская, нигилистическая идея о нашем безусловном превосходстве над Западом, благодаря отсутствию у нас исторических традиций, благодаря нашей детскости. Маяковский писал:

Другим странам по сто.
История пастью гроба.
А моя страна подросток,
твори, выдумывай, пробуй!

К окончанию статьи: часть 5-я

ВЛАДИМИР КАНТОР

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4300, 13 января 2000 г.

[ 4 / 5 ]

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....   ...             [ с 27.01.2000:   ]