Выбор экономической стратегии, выработка экономической программы понятия, не очень популярные в последние годы у российских чиновников. Одним из главных условий политической устойчивости Евгения Примакова, приемлемости для различных политических сил Сергея Степашина, стремительного роста популярности кабинета Путина оставалось их принципиальное нежелание обозначать какую-либо внятную экономическую политику. Правительства ограничивались в основном принятием сиюминутных, ситуативных решений (порой вполне здравых), но необходимость четко расставить приоритеты и предложить обществу внятный программный документ нагоняли на них тоску, граничащую со страхом. Одно дело колебаться вместе с политической конъюнктурой, не связывая себя какими-либо обязательствами, другое предъявлять программу мер, которая по определению не сможет удовлетворить интересы всех элитных групп и ослабит политические позиции кабинета.

Однако, сколь бы долгим ни было молчание Путина по этому вопросу, очевидно, что программу ему обнародовать все же придется. Это не обязательно произойдет при формировании нового правительства: широкое распространение получили предположение о том, что первый кабинет, формируемый главой государства, будет носить временный и технический характер, сосредоточившись на оперативном решении текущих проблем. Но если новый президент не собирается ограничиваться лавированием, политикой сдержек и противовесов, удержанием власти, то ему придется предложить обществу некую программу мер. К этому подталкивает и экономическая ситуация: в последние месяцы правительство позволяло себе "проедать" сверхдоходы от роста мировых цен на энергоносители, однако угроза падения мировых цен на нефть уже в ближайшие недели весьма велика.

Пока что о контурах экономической программы будущей власти можно судить по отрывочным и во многом противоречащим друг другу шагам исполнительной власти. Картина вырисовывается крайне противоречивая.

Из публичных выступлений Путина можно сделать самые разные выводы. Трудно не заметить, что многие из экономических лозунгов премьера ничуть не противоречат программным принципам либералов. Прежде всего речь идет о роли государства: Путин неоднократно указывал, что главной (если не единственной) задачей власти является обеспечение равных "правил игры". Но механизм реализации этого обещания так и не был разъяснен. Велик риск того, что намерение "покончить с олигархами" выльется в очередной передел собственности, где властные структуры (в т.ч. правоохранительные органы и суды) будут играть не последнюю скрипку. Правда, такая перспектива отнюдь не единственная из возможных. Демонстрируя способность идти на радикальные шаги в политической сфере, Путин вовсе не показал себя закаленным бойцом: во время нефтяных и алюминиевых войн премьер предпочитал отсиживаться и не вступать в борьбу ни с одной из "олигархических групп".

У Путина несколько раз появлялись "любимые" отрасли, которым он обещал приоритетную поддержку (военно-промышленный комплекс, текстильная промышленность и т.п.). Очевидно, что проекты их реанимации немыслимы без масштабных государственных вливаний, а значит, насильственной экспроприации средств из других, более благополучных отраслей. Но опять же ничто не заставляет Путина выполнять эти обещания. Несколько сложнее обстоят дела со взятыми на себя грузом социальных обязательств. Хотя в ходе избирательной кампании удалось избежать широкомасштабной "раздачи слонов", кабинет министров все же пошел на увеличение выплат бюджетникам и пенсионерам, пообещав большее не допускать задержек с выдачей зарплат и пенсий. Пока в казне благодаря налогам, взимаемым с экспортеров, есть деньги на эти нужды, однако в случае ухудшения конъюнктуры на мировом рынке бюджетная ситуация может измениться не в лучшую сторону.

Остается неясным, каким образом правительство намерено обеспечить обещанный ежегодный промышленный рост. Сейчас Центральный банк пытается подтолкнуть коммерческие банки к кредитованию реального сектора: за два месяца ставка рефинансирования снижалась трижды. Однако кредитные учреждения вовсе не обязаны реагировать на такие сигналы ЦБ, так как уменьшение ставки рефинансирования вовсе не снижает рисков по инвестиционным проектам и не уменьшает сроков их окупаемости. Определенные надежды исполнительная власть связывает с привлечением иностранных инвестиций. После того как рынок корпоративных акций в конце декабря начале января положительно реагировал на отставку Бориса Ельцина, были ренимированы родившиеся в 1996 г. (и тогда же скончавшиеся) ожидания, что после президентских выборов и появления стабильной и предсказуемой власти западный капитал прольет на российскую экономику "золотой дождь". Но, хотя вопрос о победе Путина на выборах был по сути решен еще несколько месяцев назад, заметного притока иностранных инвестиций добиться так и не удалось.

Вполне возможно, что, не договорившись с российскими банками "по-хорошему", кабинет министров перейдет к нажиму на них. Правительство Путина Касьянова уже несколько раз демонстрировало склонность к использованию административных рычагов. Еще свежи в памяти январские инициативы председателя Центробанка Виктора Геращенко, которые первоначально получили поддержку со стороны и.о. президента. В марте правительство предложило новые меры по ужесточению госрегулирования внешнеэкономической деятельности под предлогом недопущения утечки капиталов за пределы страны.

При этом интересы нынешнего "временного" правительства, похоже, отнюдь не совпадает с намерениями Центра стратегических разработок (ЦСР), который готовит сейчас экономическую программу новой власти. Руководитель Центра Герман Греф отмечает, что у авторов новой стратегии установлены "добрые отношения с администрацией президента" и "полное понимание с правительством". В то же время он тут же сообщил о своем отрицательном отношении к предложенным правительством законопроектам по регулированию внешнеэкономической деятельности.

Правда, интервью Грефа газете "Коммерсант" от 21 марта, где были изложены ключевые предложения, подготовленные его группой, тоже не стало сенсацией. Из выступления Грефа можно сделать вывод о его либеральных взглядах, однако все же есть ощущение, что полномасштабной программы действий "мозговой центр" Путина так и не предложил. Более того, и разработчики экономической стратегии, и те чиновники из лагеря "молодых реформаторов", которых прочат на первые роли в команде Путина (Анатолий Чубайс, Алексей Кудрин, Герман Греф), это скорее хорошие администраторы, способные решать краткосрочные задачи, нежели стратеги, которые в силах предложить эффективные рецепты для долгосрочного экономического роста. Не случайно в прессе уже появились пока не подтвержденные сообщения о том, что Владимир Путин оказался недоволен первыми результатами работы Центра. Даже если это не так, очевидно, что новый глава государства вовсе не обязан следовать рекомендациям ЦСР, используя их лишь как приманку для либерального электората на президентских выборах.

КОНСТАНТИН СИМОНОВ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4311, 30 марта 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....   ...        [В Интернете: 07.04.2000 ]