В редакционном обращении к читателям первого в России специализированного издания "Парикмахерское искусство", вышедшего в 1907 г., говорилось: "В то время, как в Западной Европе парикмахерское искусство стоит на очень высокой ступени развития и является в высшей степени важной отраслью художественной промышленности, у нас, в России, оно находится еще почти в зачаточном состоянии". Заявив о намерении оперативно освещать "все новости из парикмахерского мира" Парижа, Лондона и Вены, редакция уже в следующем номере призвала всех русских мастеров к организованной защите своих профессиональных интересов, а главное к заботе о стабильном прогрессе этой сферы модных услуг: "Надо учреждать специальные школы и академии!" Поскольку попытки обучения талантливой молодежи секретам ремесла, предпринятые в Москве в 1903-1905 гг., нельзя было признать успешными, журнал стремился хоть в какой-то мере удовлетворить запросы все более взыскательной публики.

"Смотря по тому, как куаффер возьмется за дело, как приступит к расчесыванию волос, как будет держать гребень, можно судить о его ловкости. И всякая клиентка по этим приемам сразу же сумеет определить, стоит ли он ее доверия и насколько высоко его умение, как мастера своего дела", делился опытом на его страницах парижский мэтр А.Маллемон, член Академии французских парикмахеров.

С последними моделями французских причесок и "превосходнейшими" средствами ухода за волосами знакомили читателей и другие новинки русской прессы популярные иллюстрированные журналы начала века. Такие, например, как роскошное издание Купеческого общества "Парижанка" (с 1908 г.), или многолетнее приложение к журналу "Нива" доступные всем "Парижские моды".

Неудивительно, что "парикмахерские ученики" участники экзаменационного конкурса, впервые проведенного в Москве в декабре 1909 г., соревновались в умении причесать "по-парижски". Одну из моделей разработал известный мастер Андре Гюго. Эту довольно сложную прическу "парижский тюрбан" удачнее всех воспроизвел, по мнению строгого жюри, признанный победителем Иван Трехов, за что был удостоен золотого жетона и почетного аттестата от Профессионального общества рабочих-парикмахеров Московского промышленного района. Но вершины парикмахерского искусства покоряли парижане. Это признавали и устроители московского конкурса, и его "аттестанты".

Внедрение и популяризацию достижений модных куафферов ускорили две грандиозных Всемирных выставки в Париже 1889 и 1900 гг. Если во время первой из них число общедоступных дамских салонов столицы не превышало одного десятка, то к 1909 г. возросло до трехсот, не считая 1800 "смешанных" салонов. Очевидно не испытывая недостатка в учениках, как грибы после дождя росли частные школы без оглядки на царившее в обывательской среде предвзятое отношение к "дамским угодникам". Такой стереотип сохранялся не без влияния классического образа, созданного Бомарше. В XVIII столетии прически богатых модниц достигали "высотой и шириной около аршина в квадрате" (70х70 см), что предполагало их виртуозное длительное исполнение и нередко доверительное общение знатной дамы с ловким мастером-простолюдином, балагуром и интриганом, напоминавшим Фигаро.

Историк П.Жербо, прослеживая эволюцию профессии от цирюльника-брадобрея до куаффера-художника, подчеркнул момент ее стремительного развития на рубеже ХIХ-ХХ веков. Кстати сказать, оно способствовало не менее бурной смежной специализации производству шиньонов и париков, практике обесцвечивания и окраски волос, усовершенствованию техники макияжа и маникюра, росту парфюмерных и ювелирных производств. Один из новомодных парижских журналов "Капилартист" ("Художник прически") в 1909 г. организовал даже национальный поэтический конкурс, посвященный парикмахерскому искусству. Попутно было обращено внимание и на возросшую численность иностранных специалистов на этом поприще во Франции.

Перепись населения страны 1911 г. зафиксировала более тысячи владельцев парикмахерских салонов, которые указали свое иностранное происхождение. Из них женщин около двухсот. Уроженцы России представляли всего 1,5% этой категории предпринимателей: 13 мужчин и три женщины. Остальные полсотни учтенных переписью работали в качестве наемных парикмахеров, и среди них оказалось еще три женщины. Любопытно, что лишь один мастер выходец из России достиг на тот момент 40-летнего возраста (в группе "хозяев" трое), а семерым не исполнилось и 20 лет. Чем это можно объяснить? Во-первых, уже сказывался приток в привлекательную для разночинной молодежи профессию, при этом самые энергичные и способные устремлялись за границу. Во-вторых, приведенные сведения соответствуют составу всей российской эмиграции того времени по возрасту и полу.

Наконец, нельзя точно определить, сколько молодых подмастерьев продолжали учиться. Есть основания полагать, что в последние предвоенные годы их становилось во Франции все больше. В частности, среди просителей Русского благотворительного общества (см. "РМ" N4300) и других филантропических организаций Парижа зарегистрировано немало таких ремесленников российского происхождения. Чтобы лучше представить себе корпоративную атмосферу и типичные трудности, с которыми сталкивались приезжавшие в Париж искатели счастья, приведем фрагмент прошения некоего Станислава С. из Петербурга:

В правление Русского Благотворительного Общества

Я парикмахер, с большим трудом удалось мне скопить 130 руб., дабы осуществить мою мечту и приехать в Париж для изучения французского языка и причесывания дам. Надеюсь, что каждый ([кажд]ая) из Вас, г[оспода], знающий Петербург и подобные ему города, знает, что каждый из больших магазинов не держит других людей, как только знающих одно и другое. Мне 23 года от роду, и если подумать о будущем и остаться только при этом, что я умею, то есть брить и стричь, и зарабатывая к тому не более как 30-35 руб. в месяц, то делается страшно, что ждет меня на старости лет. Но на этот раз я жестоко обманулся: приезжая в Париж с так[ой] скромной суммой денег, живу в Париже седьмую неделю, не умея совершенно говорить по-французски и не имея никого знакомого здесь... Теперь я очутился совершенно в безвыходном положении, пришлось продать скрепя сердце костюм, стоющий в Петербурге 30 руб., за 25 фр., но больше продавать нечего. Временно я приютился у одного из случайно знакомого, целые дни провожу в Парикмахерских бюро труда, а ночи у этого знакомого, и сплю на стуле, но никакой надежды на получение места раньше как в конце февраля нет, потому что если есть одно место, то на него сразу десятки желающих и умеющих говорить, то есть французов; в понедельник я, не видя другого выхода и не ожидая никакой помощи ниоткуда, пошел к консулу и просил отослать меня на родину, но он дал мне адрес Вашего общества и велел обратиться к Вам. (...)

Я молю общество помочь мне временно, я клянусь перед Богом, что при первой возможности верну все обратно.

Заметим, что общественное вспомоществование обычно ограничивалось несколькими франками или же бесплатным билетом до российской границы.

ЮРИЙ БОЙКО

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4315, 27 апреля 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ....   ...        [ В Интернете вып. с 29.04.2000 ]