Взгляд с Запада:

В западных средствах массовой информации широкий резонанс получила история письма деревенской школьницы к российскому президенту. Обращаясь к вождю со скромной просьбой (с чем же еще?), Анна Проворова, выпускница средней школы в медвежьем углу Вологодской области, сама того не ведая, разом вскрыла несколько пластов российской действительности, обнажила состояние умов в России и обрисовала политический климат в стране.

А дело было отнюдь не государственное. Она и ее одноклассники мечтали записать на пленку свой выпускной вечер, а видеокамеры у них не было вот с этим-то Анна и просила помочь, попутно приглашая президента заглянуть к ним в школу "на пироги". Дальнейшие события на несколько дней сделали Анну знаменитостью на Западе. Даже консервативная британская газета "Дейли телеграф" нашла место для ее портрета.

Запад прежде всего умиляется тому, с каким непостижимым, прямо сыновним (в данном случае дочерним) доверием взирает Россия на кремлевского вождя. Там все могут, все трудности разрешают разом, по мановению волшебной палочки (одним вздыманием бровей). Деньги в Москве несчитаны, как алмазы в Голконде. Прямая материальная помощь со стороны президента представляется девочке вещью естественной, не задевает ее представлений о чести (своей и родительской), не кажется ей посягательством на казенные средства, собранные с таких же нищих, как она, или на кусок хлеба с маслом, честно заработанный президентом. Не подлежит сомнению и то, что бедняжка Анна испытывала чисто женскую симпатию к новому вождю, наконец-то нестарому (Россия так устала от своих геронтократов!) и, как многие полагают, не чуждому своеобразной романтики: воспитанному, согласно народной молве, на знаменитом сериале "Семнадцать мгновений весны", где чекист-разведчик не зверствует и по-человечески обаятелен.

Но особенно потрясло Запад то, что письмо вызвало первую реакцию не в канцелярии президента, а в вологодском отделе народного образования. Не спрашиваем, где оно было впервые вскрыто, важно, что нашлась целая цепочка чиновников, для которых раболепное угодничество перед властью оказалось таким же естественным, каким для девочки обращение к по-человечески симпатичному ей политику. Дело в том, что в письме Анны нашлись стилистические неточности. Они, по мнению вологодских недоучек из отдела образования, могли оскорбить президента, олицетворяющего государство, за что бедной Анне и досталось на орехи. Неточностей было две: после обращения ("Глубокоуважаемый Владимир Владимирович Путин") отсутствовал восклицательный знак, а в тексте письма, грамматически безупречного, местоимение "вы" шло со строчной буквы. Если бы в отделе народного образования сидели люди, лучше знающие родную культуру, они, возможно, вспомнили бы, что восклицательный знак в обращении лишь один из возможных знаков препинания. Русские писатели в частной переписке сплошь и рядом ставят вместо него запятую и даже просто забывают о знаке (что, скорее всего, и сделала Анна; заметим, что Запад, который нам, разумеется, не указ, и вовсе умиляется этому русскому восклицательному знаку). Так же точно и местоимение "вы" Пушкин, Тургенев или Чехов не всякий раз пишут с прописной в своих частных письмах, даже когда обращаются к людям, которых безусловно уважают. С прописной буквы это слово обязательно идет только в официальных, казенных и служебных письмах, каковым письмо Анны Проворовой признать нельзя. В прочих допустимо и со строчной.

Реакция на письмо живо напомнила Западу сталинские времена. Ибо вологодские чиновники от образования, раболепствуя перед президентом, нагрянули с инспекцией в воробьевскую школу, которую закончила Проворова, пересмотрели полученные выпускницей оценки по алгебре и за сочинение и лишили девочку полагавшейся ей серебряной медали. В результате Анна не попала в медицинский институт, о котором мечтала.

Тут вмешалась Москва и, по ироническому замечанию "Дейли телеграф", "на свой лад восстановила справедливость": прислала-таки Проворовой видеокамеру от имени президента (за деньги налогоплательщиков). А вот обратный пересмотр оценок выпускных экзаменов почему-то оказался для всесильной Москвы делом невозможным. Говорят, Анна плакала да ведь Москва с Вологдой слезам не верят. Говорят еще, что директриса Августа Смирнова вступилась за Проворову, назвав действие чиновников-блюдолизов несправедливыми; но делу это не помогло.

Современная Россия, как океан в капле морской воды, отражается в этой печальной истории. Священный, неприкасаемый в своей власти Кремль, нищая и бесправная провинция, детская вера в вождя и учителя, олицетворяющего народ, свобода в обращении с чужими деньгами, произвол и угодничество, замешанные на презрении к личности и в любую минуту готовые раздавить человека, как насекомое...

Можно опасаться, кроме того, что злополучное письмо и суета вокруг него получат и культурный резонанс, то есть не лучшим образом отзовутся в текущей русской словесности. После 1991 года начальная прописная буква отнюдь не исчезла там, где ей не место, например, в именах нарицательных типа "президент" или "правительство". Это была, с одной стороны, калька с английского (которым в России принято щеголять), с другой все то же византийское чинопочитание, сущностная природа которого не сводится к одному раболепию, а подразумевает еще и потребность уважать себя не как такового, но через причастность к государству в лице его вознесенных над толпой представителей.

В этом же ряду стоит и прописная в каверзном местоимении. Уважительное "Вы" заполонило газетные интервью, появляется в статьях и в книгах, нередко (что уже полная дикость) и в значении множественного числа. Образно говоря, человек выходит на площадь и обращается к толпе: "Милостивый Государь!.." Что прописная в местоимении вежливость чисто эпистолярная, притом преимущественно канцелярская, помнят немногие. Иные, подобно вологодским писарям, слышали звон, да не знают, где он. Теперь, после истории Анны Проворовой, глядишь, и вовсе нить потеряют.

ЮРИЙ КОЛКЕР

Лондон

©   "Русская мысль", Париж,
N 4324, 29 июня 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ...     [ В Интернете вып. с 28.06.2000 ]