В 1989 году в Венеции, раньше, чем на английском языке, на котором он был написан, вышел в итальянском переводе очерк Иосифа Бродского «Набережная неисцелимых». Вот какое отражение получила в очерке первая встреча поэта с городом, где покоится ныне его прах: «Все отдавало приездом в провинцию в какое-нибудь захолустное место возможно, к себе на родину, после многолетнего отсутствия. Не в последнюю очередь это объяснялось моей анонимностью, неуместностью одинокой фигуры на ступенях Стацьоне: хорошей мишенью забвения. К тому же была зимняя ночь. И я вспомнил первую строчку стихотворения Умберто Сабы, которое когда-то давно, в предыдущем воплощении, переводил на русский: "В глубине Адриатики дикой..."»

У переводов Бродского из Сабы есть своя история, прежде известная немногим и, думаю, со временем забытая всеми из них, кроме самого Бродского, разумеется, и еще трех человек, непосредственно к ней причастных.

С одним из них, автором этих строк, издательство "Художественная литература" заключило в ноябре 1968 г. договор на составление сборника избранных стихотворений классика итальянской поэзии XX века Умберто Сабы и на часть переводов для книги. Второй, редактор издательства Сергей Александрович Ошеров, привлек к работе над книгой в числе прочих Иосифа Бродского и сам сделал для него подстрочники (в ту пору Бродский еще не знал итальянского языка). Почему-то сборник Сабы не сразу попал в план редподготовки, и переводы были распределены и официально заказаны не ранее 1969, а то и 1970 года.

Получив от Бродского переводы, С.А.Ошеров показал их мне, я придирчиво сверил русский текст с оригиналом и в письме Бродскому обратил его внимание на несколько мест в предложенной им версии, переделав которые, как мне представлялось, он сделал бы ее чуть меньше своими собственными стихами и чуть больше стихами Сабы.

Бродский часто бывал в Москве, и в один из его приездов мы встретились у меня дома, чтобы обсудить возможные поправки, а через какое-то время я получил от него письмо с новыми вариантами отдельных строк в переведенных стихах. Аккуратный столбик новых вариантов сопровождался собственно письмом:

«Дорогой Женя, простите за задержку: ожог правой руки ни писать, ни печатать. "Совсем одни", как Вы помните, мы не обсуждали; поэтому исправлений не сделал. Вообще же переделки, которые Вы рекомендовали, не слишком существенны: Вас гипнотизирует оригинал. Кое-что и в самом деле надо бы изменить, на предмет устервления я это сейчас вижу...»

Письмо без даты, конверт не сохранился, так что время нашей встречи, которая предшествовала письму, я определяю приблизительно: 1971 год, кажется осень.

В 1972-м КГБ предъявил будущему нобелевскому лауреату ультиматум: либо поэт немедленно эмигрирует, либо его ждут большие неприятности. Выбора фактически не оставалось, пришлось уехать, и, когда "Книга песен" Сабы наконец вышла, фамилии Бродского в оглавлении, где обычно принято указывать переводчиков, не было. А его переводы были одиннадцать стихотворений. И переводчиком этих одиннадцати стихотворений значился третий участник истории, которую я вспоминаю, тогда Коля, начинающий итальянист, а теперь Николай Всеволодович Котрелев, заведующий отделом "Литературное наследство" Института мировой литературы им. Горького. Речь в данном случае шла не о присвоении чужой работы, а о публикации переводов поэта, занесенного в черные списки Главлита, генерального штаба советской цензуры, и о получении авторского гонорара для передачи трудно жившим родителям Бродского.

Говорить во всеуслышание о собственной благородной роли в этой истории Н.В.Котрелеву, согласившемуся подписать переводы Бродского своим именем, никогда не позволит скромность. Из скромности не стал бы щедро делиться воспоминаниями о своем мужественном поступке и С.А.Ошеров, доживи он до нашего бесцензурного времени. И получается, что, кроме меня, рассказать сегодня о детективном характере встречи Иосифа Бродского с поэзией Умберто Сабы некому. Излишне объяснять, что С.А.Ошерову и Н.В.Котрелеву не поздоровилось бы, если бы об их сговоре узнало издательское начальство и дисциплинированно сообщило, куда положено. Преступление С.А.Ошерова усугублялось еще и тем, что в книге, которую он подготовил к печати, были переводы Юлия Даниэля, подписанные Давидом Самойловым.

Впрочем, это уже другая история.

ЕВГЕНИЙ СОЛОНОВИЧ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4329, 03 августа 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»: Книжные обозрения, рецензии на книги ежедневно читайте на сервере ПОЛЕ.ру     ...   ...  [ В Интернете вып. с 03.08.2000 ]