Этого писателя у нас любят искренне.

"Опустела без тебя земля" Пахмутовой и "Кто тебя выдумал, звездная страна?" Таривердиева, песни о создателе "Маленького принца" и его грустном герое, поют на вечеринках и у туристских костров; на сцене Большого театра одно время шел одноактный балет "Маленький принц", а уж фраза "Мы в ответе за тех, кого мы приручили" затрепана до невозможности.

Исследователи обычно не заостряли внимания на том, что в апреле-мае 1935 г. Сент-Экзюпери находился в Москве в качестве корреспондента газеты "Пари-суар", отмечая лишь, что писатель с сочувствием отзывался о "стране советов". Напрашивается мысль, что здесь что-то не так. Это не чешский коммунист Юлиус Фучик, побывавший в СССР в те же сроки и с восторгом писавший об открытии московского метро и счастье советских людей.

Когда берешься читать, поначалу кажется, будто Сент-Экзюпери и впрямь пишет панегирик. "Город превратился в одну строительную площадку. Одни бригады рабочих украшали монументы огнями, флажками и пламенными транспарантами; другие нацеливали прожекторы... Вся улица была оживлена этим особым рвением ночной работы, которая казалась игрой, приглушенным молчаливым танцем вокруг огня. Прикрепленные к зданиям красные полотнища... надувались ветром, точно паруса, придавая этой предпраздничной подготовке непонятный привкус регаты, привнося в этот город какую-то неведомую горячку отъезда, путешествия и открытого горизонта... Назавтра эти мужчины и женщины, общим числом четыре миллиона, прошествуют перед Сталиным, и весь город воздаст ему почести".

И далее: "Проходите! Служба порядка днем и ночью следит за этим запретным кварталом, где обитает Хозяин. Вдоль этих укреплений запрещено прогуливаться... Сталина окружает зона пустыни и безмолвия, через которую никто не проскользнет незамеченным. Можно даже подумать, что он не существует, столь невидимо его присутствие. Человек, который отдыхает здесь... воздействует на нее [Россию] точно фермент, точно дрожжи. Ибо даже при том, что этот человек невидим, его изображение размножено на улицах Москвы в сотнях тысяч экземпляров. Нет такой витрины, такого ресторана, театра, где бы оно не было выставлено, такой стены, где бы оно не царствовало. И, по-моему, я немного разгадал историю этой чудовищной популярности. Мне кажется, он, действующий безжалостными методами, стал для русского народа своего рода прессингом".

Впрочем, похоже, Сент-Экзюпери искренне убежден, что Сталин "заставляет родиться землю обетованную на месте прежней опустошенной земли". Какими средствами? Читаем: "Любопытная власть. Сталин издает в один прекрасный день декрет, согласно которому всякий мужчина, достойный сего звания, должен быть аккуратным и следить за собой, а небритое лицо будет расцениваться как признак распущенности. На следующий же день мастера на заводах, заведующие отделами в магазинах, профессора на факультетах не пускают на службу мужчин, чей подбородок зарос щетиной... Вот так Сталин в одночасье сделал России подарок в виде свежевыбритых и омоложенных лиц. Вот так он одним рывком вытащил ее из грязи". Силу давления безжалостной машины Сент-Экзюпери ощутил на себе с первых же шагов по московской земле. В пропуске на трибуны на Красной площади для наблюдения за первомайским шествием ему было отказано. "Мне следовало приехать в Москву пораньше, ибо каждый запрос влек за собою особую анкету, строгий отбор. Ни усилия посольства, ни усилия моих друзей ни к чему не привели. В пространство радиусом километра от местонахождения Сталина не мог просочиться никто, чье гражданское положение и предки не были бы проконтролированы, переконтролированы и для пущей надежности перевыконтролированы".

Решив утром 1 мая прогуляться по улицам Москвы, писатель обнаружил, что дверь гостиницы на запоре и будет отперта только в пять часов пополудни. Таковы правила безопасности. Бродя в тоске по гостиничным коридорам, он услышал гул, похожий на приближающуюся грозу. Это был рокот авиамоторов, но даже этот знакомый звук он воспринял как еще одно свидетельство насилия. "Не видя этой железной руки, я чувствовал, как ее тяжесть надавливает на город". Выйдя под вечер из гостиницы, он, прислонившись к стене дома, вглядывается в небо: "Медленное продвижение этих черных масс, полновесный, торжественный, неистощимый гул тысяч самолетов составляли такое гнетущее зрелище, что трудно было избавиться от чувства подавленности".

Наконец он вливается во многокилометровый живой поток демонстрантов, который, как и поток самолетов у него над головой, кажется ему чемто ужасным. Черная река рабочих роб, которую не оживляют даже кумачовые полотна, леденящий холод вот что отмечает писатель.

Но вот раздаются звуки гармошки, и толпа возможно, просто чтоб согреться пускается в пляс. И он впервые замечает чьюто улыбку. "Кто-то, окликнув, протянул мне папироску. Другой предложил огоньку".

Пожалуй, самым ярким впечатлением Сент-Экзюпери был полет на самолете-гиганте "Максим Горький". Он был первым и последним! иностранцем, поднявшимся на борт чудесной машины... И не просто летал в качестве пассажира, а ассистировал при взлете! Его поразили не столько коридоры, где можно фланировать, постели в роскошных каютах, внутренняя телефонная связь и пневматическая почта, сколько барышня за пишущей машинкой, спокойно делавшая свое дело под мощный гул восьми моторов. (Заметим в скобках, что ее, к счастью, не было на борту в день гибели самолета 18 мая 1935 года...)

Самые теплые страницы московских очерков Сент-Экзюпери посвящены "осколку прошлого", престарелой мадемуазель Ксавье из бывших французских гувернанток, каким-то чудом уцелевшей в грозах минувших лет. "Революция... доверительно говорит хозяйка, революция это скучно". Пара любопытных штрихов: когда в годы Гражданской войны ее арестовали за "спекуляцию" (пытаясь раздобыть копейки на жизнь, она продавала галстуки), ей в тюрьме дали ломоть хлеба и три шоколадные конфеты, а следователь cпросил, не согласится ли она давать уроки его взрослой дочери. "А сегодня вечером мадемуазель Ксавье собирает десять таких же, как она, старых француженок в лучшей из комнат... Я принес портвейн, вино и ликеры. В глазах старушек детство, и сердцем им теперь двадцать лет... Пьяный от слез и водки, я что-то вроде принца посреди целующих меня милых старушек".

СЕРГЕЙ ЛОСЕВ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4329, 03 августа 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»: Книжные обозрения, рецензии на книги ежедневно читайте на сервере ПОЛЕ.ру     ...   ...  [ В Интернете вып. с 03.08.2000 ]