Температура гласности:

Когда я год назад первый раз входил в аудиторию академии МВД, где руководители региональных пресс-служб повышали свою квалификацию, я испытывал сложные чувства как травоядное, которому поручено прочесть волкам лекцию о вреде мяса, ибо темой нашей встречи было "Доступ к информации и роль пресс-служб".

Когда-то, в теперь уже далеком и романтическом 1993 г., мы провели конференцию "Пресс-служба компас или фильтр? Пресс-секретарь чиновник или журналист?" и за прошедшие с тех пор семь лет ответы на эти наивные вопросы уже дал мониторинг конфликтов в российских СМИ. Одно из самых часто нарушаемых прав прессы право на доступ к информации, а главным нарушителем выступают те, кто, казалось бы, самим смыслом своего существования должны считать обеспечение этого доступа.

Семь лет назад, когда само существование пресс-служб было новинкой, а стереотипы "осуществления деятельности" не были отполированы до блеска, можно было совместно искать пресс-служебную тропинку между Сциллой общественного долга и Харибдой верности ведомству, на которое работаешь, и удивляться, что при постоянной смене политического состава финского парламента в его пресс-службах люди прекрасно трудятся по двадцать лет подряд.

За эти годы они пресс-службы превратились в центры общественных связей, расплодились при любом учреждении и организации, завели свои информационные империи и выходят в эфир государственных каналов со своими ведомственными новостями и далекими от застенчивости самооценками, создают ведомственные информационные кормушки и составляют "соглашения" о сотрудничестве, как силовики Волгограда, о которых я уже писал в одной из колонок.

И вот вхожу. И спрашиваю по наитию:

Скажите, у кого из вас есть положение о деятельности вашей службы?

В задумчивой тишине поднимаются две руки.

А кто работает по профессиональному контракту?

Ни одной руки не поднялось. А сидят человек тридцать пять.

То есть живут они по принципу, сформулированному все тем же Станиславом Ежи Лецем: "Откуда ветер знает, в какую сторону дуть?" При такой страховке даже самый храбрый и честный задумается: на кой черт делать сальто-мортале, когда можно просто пересказать публике старый анекдот, который так любит директор цирка. Деньги те же, а риска не в пример меньше.

Я им искренне посочувствовал. Сочувствую и по сию пору. Как услышу очередной рассказ Ястржембского про Чечню ему сочувствую. Вот буквально несколько дней назад пришлось сочувствовать генерал-майору Здановичу руководителю ЦОС ФСБ: ему суд присудил опровергнуть собственную ложь по поводу причин обысков, учиненных в офисах "Медиа-Моста" И сделать это публично, по ОРТ.

А чуть раньше просто невыносимо жалко было пресс-секретаря штаба ВМФ полковника Дыгало: каждый день врать в прямом эфире государственного канала по поводу гибели подводников в Баренцевом море, врать про причины, врать про обстоятельства, про норвежских водолазов и про неопознанные подводные лодки* Но больше всего сочувствия вызывают у меня пресс-секретари без погон, которые уж точно по своей воле излагают с экрана или в газете, что их начальник, министр или президент чего-нибудь, вчера сказавший "мочить в сортире", на самом деле вел речь всего лишь о недостатках в производстве зонтиков или о совершенствовании коммунального хозяйства.

Что же до права на доступ к информации, то ведь у нас и закона такого нету. Пару лет назад его написали маленький такой, страницы на полторы, где все было как в песне: человек на все имеет право. И Дума его в первом чтении с восторгом приняла. Потом какие-то зануды из юристов спохватились, что права эти в законе только продекламированы и принять его, конечно, можно, а вот применять... И добавили подробное описание санкций за нарушение этого права. Так с тех пор он и застрял, бедный. И то сказать: зачем он такой и депутатам, и народонаселению? Меньше будешь знать, дольше не состаришься.

АЛЕКСЕЙ СИМОНОВ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4338, 26 октября 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ...  [ В Интернете вып. с 26.10.2000 ]