А.С.Соколов профессор, доктор искусствоведения, автор книг о музыке уходящего столетия: "Музыкальная композиция XX века" (1992), "Музыка вокруг нас" (1996).

В Московской консерватории есть две мемориальные доски: одна посвящена памяти педагогов и студентов, павших в советско-германскую войну, на другую доску отличия занесены лучшие выпускники консерватории. А могла бы существовать еще одна мемориальная доска памяти жертв тоталитарного режима, жертв не только физической, но и моральной расправы: знаменитый философ А.Ф.Лосев, арестованный прямо в консерватории, выдающаяся пианистка М.В.Юдина, изгнанная из консерватории в 1951 г. якобы из-за "отсутствия нагрузки"; композитор и педагог, ученик Танеева профессор Н.С.Жиляев, репрессированный в 1938-м; целый ряд блистательных ученых-музыковедов, отстраненных от преподавания в консерватории в эпоху борьбы с "космополитизмом".

Александр Сергеевич, это далеко не полный "черный список" Московской консерватории. Некоторые входящие в него были совершенно непричастны к политике и занимались только искусством и наукой, другие пытались бороться против бессмысленных запретов в творчестве, но судьбы их оказались схожими с судьбами миллионов жителей Советского Союза, переживших репрессии З0-х годов, времена ждановских постановлений, эпоху "борьбы с космополитизмом" и, наконец, всем еще памятные недавние гонения на музыкальный авангард. Как в консерватории сохраняется память об этих людях?

Конечно, память о них должна быть сохранена. В моем ведении находится Музей консерватории имени Н.Г.Рубинштейна, экспозиция которого расположена в фойе Большого зала, и его научные сотрудники ведут работу по поиску и изучению документов, связанных с историей консерватории.

Но для нас сегодня важен и другой аспект сохранение той духовной атмосферы, которая была создана этими людьми в консерватории. И тут первым бы я назвал Алексея Федоровича Лосева, памятью о котором мы очень дорожим. Это выдающийся философ, создавший собственную концепцию философии музыки. Его знаменитая работа "Музыка как предмет логики", которую он опубликовал в 1927 г., будучи профессором Московской консерватории, была переиздана при прямом участии консерватории. Кроме того, мы провели уже несколько общероссийских конференций, ему посвященных, материалы которых выходили отдельными сборниками.

Я хотел бы упомянуть еще об одном человеке с судьбой такого же масштаба и значения для консерватории Николае Александровиче Гарбузове, профессоре, докторе искусствоведения, ученике Корещенко и Кастальского, том самом Гарбузове, который перед войной создал знаменитый ГИМН Государственный институт музыкальной науки, породивший такое подразделение, как наша Акустическая лаборатория. Гарбузов способствовал развитию акустики как раздела современной теории музыки.

В эпоху ждановского руководства культурой и "борьбы с космополитизмом" консерваторию покинуло много выдающихся людей, например, Валентина Джозефовна Конен ученый-музыковед мирового масштаба. Ее поистине энциклопедические знания позволили ей, будучи автором монографий о Монтеверди, Шуберте, Перселле, написать одну из лучших книг о джазе "Рождение джаза".

Тогда же был отстранен от преподавания в консерватории и другой крупный ученый-музыковед Лев Абрамович Мазель, здравствующий и поныне, известный ученый-теоретик, один из создателей методики целостного анализа.

Крупнейшая потеря тех лет это увольнение Марии Вениаминовны Юдиной. Она была как кость в горле у всех: глубоко религиозная и не скрывавшая этого, со своей собственной этикой.

А если от ждановской эпохи перейти к недавнему прошлому, то ведь и судьба Эдисона Денисова в консерватории тоже была достаточно сложной...

Эдисон Денисов для меня фигура важная и дорогая, мы с ним были очень дружны... Работал он в консерватории давно, но лишь в самые последние несколько лет своей жизни получил право вести класс композиции. До этого он все время вел курс инструментовки дисциплины, лишь дополняющей сочинение, причем давал по ней значительно больше, чем требовали программы. Причины его сложной судьбы в консерватории понять нетрудно он действительно "выпадал" из состава преподавателей кафедры композиции: считался одним из лидеров советского авангарда, входил в знаменитую "московскую троицу" (Губайдулина, Денисов, Шнитке), и, конечно, все это приостанавливало его карьеру в консерватории. Но к нему всегда стремились ученики, и когда он наконец получил класс по специальности, то класс этот стал одним из сильнейших в консерватории.

Большая его заслуга как педагога еще и в том, что он в те годы, когда это было практически невозможно, выводил своих учеников на международную орбиту. На Западе в те годы, кроме Прокофьева, Шостаковича и Хачатуряна, которых знали давно, слышали лишь о "московской троице", и только благодаря Денисову узнали молодых композиторов его учеников: Фирсову, Смирнова и многих других.

Эдисон Васильевич работал в консерватории до последнего дня и даже когда тяжело болел после автокатастрофы (его лечили во Франции), то прилетал сюда при каждой возможности помогать ученикам.

Сейчас в консерватории есть мемориальный класс Денисова...

Да, это давняя традиция: если педагог постоянно преподавал в каком-то классе, то этому классу присваивается его имя. Так произошло и с 220-м классом, где вел занятия Эдисон Денисов класс был открыт в 1998 г., там установлен его фотопортрет работы А.Н.Раникова.

А как за последние годы изменился круг научных интересов в консерватории?

В ушедшую эпоху авторитет и известность консерватории основывались на ее классико-романтической ориентации и в репертуаре, и в научных исследованиях. Сейчас мы, не отвергая эту традицию, развиваем те направления, которые раньше либо вообще отсутствовали, либо находились на периферии. Теперь у нас при кафедре истории русской музыки есть Научный центр русской церковной музыки. Это серьезное научное подразделение консерватории, которое регулярно проводит международные конференции высокого ранга, публикует работы исследовательского характера, методическую литературу, у него есть свой фонд специальной литературы. Центр тесно связан с Православной Церковью. С другой стороны, у нас в аспирантуре появилась новая специализация по современной музыке. У нас существует Центр современной музыки, которым руководит композитор В.Г.Тарнопольский, он же является художественным руководителем аспирантского коллектива "Студия современной музыки" (дирижер И.Дронов). Почему аспирантский? Только пройдя хорошую школу и умея на своем инструменте почти все, исполнитель обращается к современной музыке. "Студия современной музыки" играет музыку студентов и профессоров этих студентов, зарубежную музыку, и залы всегда полны признаюсь, меня это изумляет.

Что еще ожидает консерваторию на рубеже веков? Открытие новых факультетов?

Конечно, что-то новое в структуре консерватории обязательно будет: возник же Гуманитарный центр новое, но уже заявившее о себе начинание. Он предлагает дополнительное гуманитарное образование нашим студентам, а на коммерческой основе всем желающим. Может быть, в какой-то мере это влияние зарубежного музыкального образования: там музыковеды обучаются в университетах и ориентация ближе к философии музыки, а не к исполнительству недаром у них эта дисциплина называется "музыкология". Интересно, что именно такая направленность преподавания была в 20-е годы у профессора А.Ф.Лосева он еще тогда стоял на пути слияния консерваторского образования с университетской средой. Гуманитарный центр по окончании присваивает квалификацию нового статуса бакалавр и магистр по специальности "культурология".

Беседовала
ЕЛЕНА ЧЕРНОДУБРОВСКАЯ

Москва

©   "Русская мысль", Париж,
N 4338, 26 октября 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ...  [ В Интернете вып. с 26.10.2000 ]