Томас Генри Джеймсон

Публикация с продолжением: часть 2-я.
Начало см.: "РМ" N 4337 19.10.2000

Камская речная флотилия

Камская речная флотилия должна была состоять из трех боевых дивизионов. 1-й и 3-й дивизионы вооружались в Перми, а 2-й дивизион в Уфе, на одном из притоков Камы, в 300 милях южнее. В состав каждого входили шесть боевых судов, несущих орудия калибром 3 или 4,7 дюйма и четыре пулемета, одно судно с зенитными орудиями, баржа с одним или двумя 6-дюймовыми орудиями, минные заградители и вспомогательные буксиры. Помимо этого, каждый дивизион имел свою плавбазу, ремонтное судно, топливные баржи, аэростаты наблюдения, склады боеприпасов и иные склады. Подготовка всех этих кораблей к бою была нелегким делом из-за нехватки материалов, и приходилось проявлять немалую изобретательность во всем, особенно когда полевые орудия надо было превратить в корабельные.

Именно в эти дни я познакомился с капитаном 2-го ранга Вадимом Макаровым. Его отец, адмирал, был главнокомандующим русским флотом в русско-японской войне, а сам он прекрасно говорил по-английски, блестяще командовал эсминцем в совместных с британским флотом операциях и был удостоен "Креста за отличную службу". В 1964 г. "Таймс" сообщил о его кончине в Нью-Йорке.

Штаб направил к нам еще одного переводчика, Михаила Гольфина, служившего ранее на оружейном заводе. До этого он воевал в казачьих частях, получил три Георгиевских креста. Он и лейтенант Юинг были для нас не только переводчиками, но и бесценными помощниками в повседневной жизни.

Кроме баржи, нам выделили быстроходный буксир, ходивший на мазуте или дровах. Оба судна были зачислены в 3-й дивизион, которым командовал капитан 1-го ранга Федосьев.

Мы назвали буксир "Кент", а баржу "Суффолк" в честь родных кораблей, оставшихся во Владивостоке. "Кент" имел 170 футов в длину и 40 футов в ширину, считая восьмифутовые гребные колеса. Баржа, у которой был свой буксир, была столь велика, что на ее фотографии шестидюймовое орудие выглядит небольшой точкой. Оба судна стояли недалеко от Мотовилихинского завода, который раньше строил и ремонтировал паровозы, а теперь занимался установкой артиллерии на речные суда.

Пока что лишь палубы наших кораблей были усилены подпорками, и предстояло сделать многое для того, чтобы мы могли пойти в бой. Двенадцатифунтовые орудия не имели опорных тумб, снятых перед установкой на платформы. Тумбы остались где-то в Сибири, а без них наводчики могли вести огонь, только стоя на коленях. Таким образом, к достройке на "Кенте" носовой и кормовой платформ добавлялась необходимость изготовить цоколь для каждого орудия и закрепить его. После долгих споров Макаров и главный инженер капитан 2-го ранга Берг решили сделать на заводе деревянные тумбы. Каждая состояла из пяти дисков толщиной 5 дюймов и диаметром 2 фута, положенных один на другой и составлявших таким образом подставку высотой 25 дюймов. Эта работа была выполнена в замечательно короткий срок, но при установке на тумбы орудийных лафетов со стволами возникли новые серьезные затруднения. Дело в том, что русские рабочие, уложив диск, притягивали его к предыдущему толстыми винтами, расположенными произвольно. Лафет же крепился к тумбе посредством 13 болтов, отверстия под эти болты шли по краю его основания. При нашей конструкции необходимо было найти болты длиной более четырех футов и прогнать каждый из них сквозь тумбу, три бруса настила платформы, палубу и стальную пластину под ней, подложенную для упора гаек при зажиме. Болты докрасна раскалили в кузнечных горнах и кувалдами вогнали в тумбы.

Полученные таким образом отверстия были, однако, несколько шире болтов по диаметру. С местных складов доставили несколько бочек смолы. Смолу разогрели и залили в отверстия.

В то время как мы занимались креплением двенадцатифунтовок, работа по перестановке шестидюймового орудия с железнодорожной платформы на баржу шла своим чередом. Здесь тоже не обошлось без трудностей. Не последней из них было отсутствие крана, достаточно мощного, чтобы поднять семитонный ствол и примерно такого же веса лафет. Из-за паводка вода в реке каждый день поднималась на фут, грозя затопить подъездные пути, поэтому ничего не оставалось, кроме как тащить пушку волоком. Эту тяжелую ручную работу делали в основном женщины, так как все мужчины призывного возраста служили в Сибирской армии Колчака.

Одновременно с вооружением на кораблях производились и другие работы. На "Кенте" были изготовлены и установлены две мачты. Для этого к судну по воде подогнали сосновые стволы, и русские плотники, используя в работе очень мало инструментов, в основном тесла (узкое лезвие, перпендикулярно, как мотыга или кирка, насаженное на ручку), быстро соорудили мачты, по качеству не хуже, чем в наших доках. Каждая была установлена между двух стоек и закреплена двумя шкворнями. Вытащив нижний шкворень, можно было положить мачту на палубу для прохода под низким или разрушенным мостом.

Надо было расширить кубрики (команда удвоилась по сравнению с прежней), подготовить кладовые, артпогреба и многое другое. Предстояло также установить броневые плиты для защиты орудийных платформ и колесных кожухов. Кроме того, русские могли дать нам пулеметы "Виккерс", но без станков, а значит, снова пришлось проявлять изобретательность. Мы прибили к палубе вагонные буфера стержнями вверх, а к стержням приварили верхние части пулеметных треног. Самодельная конструкция оказалась очень удачной и даже позволяла вести огонь на больших углах возвышения, чем с треноги. Это качество пригодилось нам позже в бою у Сарапула.

Много торговых судов одновременно и ускоренно переоснащались в боевые. Разумеется, это вызвало большую потребность в квалифицированной рабочей силе, и нашему отряду пришлось взять на себя значительную часть работы. Все дружно взялись за дело, и в поразительно короткий срок "Кент" был готов выйти вниз по течению в качестве полноценной боевой единицы Камской речной флотилии. Четыре корабля первого дивизиона, закончившие переоборудование раньше нас, уже ушли из Перми, поэтому "Кент" получил приказ на время войти в состав первого дивизиона.

Запись в моем дневнике от 4 мая 1919 г. указывает, что работа началась в 6.00. Было закончено крепление орудий, установлены броневые плиты вокруг орудийных платформ и колесных кожухов. По указанию главного инженера мы пришвартовались к стенке и сыграли аврал, чтобы принять на борт 400 пудов мазута. Рукав удалось подсоединить не сразу, и было уже 10.30, когда в баки пошел мазут. Затем мы провели испытательные стрельбы. Результат их был удовлетворительным, однако под одним из орудий проседал помост. Инженер-конструктор и его рабочие быстро устранили этот недостаток.

В 14.00 отбыла морская миссия. Мы загрузили в артпогреба по 150 снарядов на орудие, договорились, что другое судно, "Страшный", возьмет наши орудийные щиты, которые мы установим позже, и затем проследовали на завод для получения продовольствия. Ведя на буксире "Страшный", в 1.15 мы пошли вниз по течению, завершив долгий и утомительный день.

Бои на Каме

После семи дней почти непрерывных приготовлений мы получили распоряжение спуститься вниз по реке, взяв на борт нескольких русских рабочих. Они должны были на ходу установить орудийные щиты и устранить остававшиеся недоделки.

Все в России казалось нам огромным. Река, вздувшаяся от паводка, иногда достигала двух миль в ширину, мосты были громадны, а баржи столь велики, что длина одного только румпеля была 30-40 футов. Многочисленные мели делали русло небезопасным даже при нашей осадке в 4 фута 6 дюймов, но, к счастью, наш капитан хорошо знал Каму.

9 мая мы прошли мимо Сарапула, большого города, расположенного примерно в 300 милях от Перми, и на следующий день прибыли в Елабугу. Отсалютовав флагману, мы пришвартовались к плавбазе первого дивизиона "Наталья".

Я явился к адмиралу Смирнову. Он информировал меня о ходе боев и расположении войск, с которыми нам предстояло взаимодействовать.

Адмирал Смирнов долгое время служил в британском флоте, был награжден крестом Свв. Михаила и Георгия, в совершенстве говорил по-английски. До революции он был начальником штаба у Колчака, когда тот командовал Черноморским флотом. Став верховным правителем и командующим Сибирским фронтом, Колчак назначил адмирала Смирнова морским министром в омском правительстве.

Боевые задачи, стоявшие перед нами, были следующими:

А. Поддерживать огнем армейские соединения, ведущие бои в прибрежной зоне и прикрывать переправляющиеся через реку части.

Б. Атаковать и уничтожать корабли красных.

"Суффолк" завершил монтаж шестидюймового орудия до нашего выхода из Перми, но во время испытательных стрельб у него обнаружились задержки при возврате из-за неисправных пружин. Поломка произошла еще зимой, при стрельбе с замерзшим накатником, однако не была замечена вплоть до испытаний в Перми. Попытки усилить пружины за счет подкладки шайб дали некоторый результат, но возврат продолжал оставаться очень медленным. Мы запросили новые пружины из Владивостока, а пока "Суффолк" двинулся вниз по реке и 14 мая пришел в Елабугу, где был встречен налетом двух большевистских гидропланов. Две или три бомбы упали недалеко от "Суффолка", не нанеся ему вреда. Суда флотилии открыли огонь по второму гидроплану, он снизился, приводнился рядом с базой и сдался. Тем временем вернулся первый, был нами обстрелян и тоже приводнился и сдался. Ни один самолет не имел повреждений, и, хотя показания летчиков расходились, удалось доказать, что первый гидроплан совершил вынужденную посадку из-за неисправности в моторе, а экипаж второго, увидев первый внизу, принял нашу базу за свою. Пилоты были моряками, то есть считались самыми ревностными из большевиков и подлежали немедленному расстрелу.

В этот же день флотилия красных впервые появилась у впадения Вятки в Каму и и открыла огонь по сторожевому кораблю третьего дивизиона "Гремящий", который ответил из своих трехдюймовых орудий. Сразу же стало очевидно, что большевики намного превосходили "Гремящий" в дальности стрельбы, и вскоре прямым попаданием в котельное отделение он был выведен из строя.

Шесть судов нашей флотилии вышли вниз по течению из Котловки и вступили в бой. Наше положение было невыгодным, так как большевики поставили свои батареи на высоком берегу, господствующем над местом впадения Вятки в Каму. Кроме того, как сказано выше, дальнобойность орудий противника превышала нашу нередко более чем вдвое.

Позиция красных была выбрана удачно: против солнца, в тени берега. Нам это затрудняло наводку, а мы представляли для них прекрасную мишень.

Следуя за флагманом третьего дивизиона, "Кент" пошел на сближение с противником, однако, не имея дальномеров и полагаясь лишь на доклады корректировщиков, мы не могли накрыть цель. Вражеские снаряды ложились не только вокруг наших кораблей, они долетали до плавбазы и деревни Котловки. Река в этом месте казалась широкой, но затопленные берега и прибрежные мели не позволяли рассредоточиться и заставляли держаться фарватера. Поэтому флотилии было приказано повернуть назад. В это время подошел "Суффолк" и из своего шестидюймового орудия подавил батарею, укрытую за церковью в деревне Сальковке. Затем он перенес огонь на корабли красных и заставил их уйти вниз по течению.

Части Сибирской армии, сражавшиеся к югу от Камы, отходили теперь на восток. Из-за половодья было очень трудно поддерживать с ними связь. Большевики после двух неудачных попыток форсировали Вятку и вынудили Сибирскую армию оставить северный берег. Вследствие этого флотилии был дан приказ вернуться в Елабугу. Уровень воды в реке начал быстро падать, и маневрировать приходилось с большой осторожностью, особенно в ночное время.

17 мая "Кент" оказал помощь одному из судов флотилии, севшему на мель в среднем течении. Пришлось выгрузить с него уголь, боеприпасы и много чего еще, прежде чем удалось его снять.

"Кент" получил приказ войти в реку Белую, впадавшую в Каму с юга примерно в пяти милях выше по течению. 23 мая вся флотилия, пополнив запасы горючего, возвратилась в Елабугу. Переход приказано было совершить после наступления темноты (23.00), так как южный берег был занят большевиками и в случае обнаружения нам пришлось бы туго.

Приняв все меры по обеспечению скрытности, мы полным ходом вышли на Елабугу и прибыли туда без происшествий 24 мая в 3.40. Позже мы узнали, что переброска флотилии на Белую была обманным маневром, задуманным, чтобы заставить противника отказаться от наступательных действий в этом секторе. Наше возвращение на Каму осталось неизвестным большевикам.

Разведка сообщила, что около полудня флотилия красных вышла вверх по течению для поддержки своих частей, наступающих на Елабугу вдоль северного берега Камы. В 13.00 наше судно, стоявшее в сторожевом охранении, доложило об их подходе. В 13.30 флотилия подняла якорь, и первый дивизион, за ним третий дивизион и "Суффолк", всего семь кораблей и одна баржа, полным ходом пошли навстречу врагу. "Кент" шел в кильватерном строю третьим. Противник занял выгодную позицию на фоне темного берега (его суда были выкрашены в темно-серый цвет) в восьми верстах от Елабуги и начал обстрел нашей базы. Флотилия, не теряя ни минуты, шла на сближение, и уже с дистанции 8100 ярдов "Кент" открыл огонь по головному судну красных. Наши снаряды, в отличие от русских, были начинены лиддитом, и по характерному желтому цвету их разрывов мы могли корректировать стрельбу. Первые снаряды упали с недолетом, но по мере продвижения дистанция сокращалась, и противник оказался в зоне нашей досягаемости. Мы наводили по вспышкам орудий, и через некоторое время "Терек", его головной корабль, загорелся и выбросился на берег.

У красных было 11 судов. Потеряв лидера, оставшиеся начали разворачиваться и уходить вниз по течению. Укрывшись за косой у поворота реки, "Кент" перенес огонь на второй в строю корабль, вначале одним кормовым орудием, стрелявшим поверх косы, затем из обоих носовых. С расстояния 4700 ярдов мы по разрывам лиддита могли наблюдать несколько прямых попаданий. Этот корабль, "Русалка", был флагманом красных, и вскоре он тоже вынужден был направиться к берегу с течью и сильным пожаром на борту. Команда выбралась на берег, их белые спасательные пояса были превосходной мишенью для наших пулеметов.

Сила и темп нашего огня привели большевиков в замешательство. Будь наша скорость выше, мы могли бы воспользоваться этим, начать преследование и обратить их в беспорядочное бегство.

Второй в нашем строю корабль пришвартовался к "Русалке", чтобы попытаться потушить пожар и удержать ее на плаву, а флагман третьего дивизиона и следовавший за ним "Кент" пошли вслед за противником. Его флотилия уже скрылась за поворотом, кроме одного катера, который был для нас легкой целью и затонул у южного берега. Его команде удалось спастись вплавь.

Капитан Федосьев на "Гордом" и "Кент" продолжили движение вниз по течению, но уже за поворотом "Гордого" встретил сильный огонь. Прямым попаданием были выведены из строя оба носовых орудия и поврежден мостик. "Гордый" повернул назад, семафором приказав "Кенту" отходить в арьергарде. "Кент" прошел за кормой "Гордого" и, разлив по воде мазут, поставил дымовую завесу, а затем открыл огонь шрапнелью по противнику, скрытому высоким мысом. Большевики не пытались преследовать нас.

"Суффолк" занял позицию в пяти верстах ниже Елабуги. Его мощное орудие оказывало действенную поддержку флотилии на всем продолжении боя. За это время он выпустил 42 снаряда, "Кент" 288. Ни тот ни другой не получили прямых попаданий и имели только незначительные повреждения от осколков.

В последующие дни "Кент" и "Суффолк" участвовали в боях как с сухопутными силами противника, в основном на северном берегу, так и с его флотилией, когда она была в пределах досягаемости наших орудий. Эти столкновения обычно были случайными, так как у нас не было достоверных данных о противнике, а без них трудно было издалека отличить своих от чужих. Чувствовалось, что белая армия не имела единого сильного командования. Неудивительно поэтому, что неграмотные сибирские крестьяне, мобилизованные силой, плохо обученные и лишенные надежных командиров, не особенно хотели воевать. Обмундирование и питание их были просто нищенскими, и, когда пропаганда большевиков обещала оплату серебром, хорошие пайки и награды за успехи в боях, многие солдаты переходили на сторону врага, иногда целыми ротами.

Окончание 2-й части.
Продолжение следует см.:
"РМ" N4339 за 02.11.2000 г..

Публикация и перевод
Михаила Новикова

Париж

©   "Русская мысль", Париж,
N 4338, 26 октября 2000 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:     ...  [ В Интернете вып. с 26.10.2000 ]