ЖИЗНЬ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ |
В небезызвестном русским парижанам клубе "Симпозион", что на Райской улице, 14 (рю де Паради) с 10 по 21 октября проходил спектакль "Бермуды" Юрия Юрченко в постановке Валерия Рыбакова. По поводу этой постановки на наших страницах решил высказаться руководитель клуба, известный российский поэт и бард (плюс участник спектакля) Алексей Хвостенко.
К помощи интервьюера он решил не прибегать, а применил прием раздвоения личности, поделив себя на "Алексея" и на "Хвостенко" (превратившегося в артистический псевдоним "Хвост"). Авторское название текста "Разговор Алексея с Хвостенко по поводу Бермуд".
Алексей. Здорово, Хвост!
Хвостенко. Здравствуй, дорогой!
А. Слышал, ты открыл новый сезон "Симпозиона".
Х. Да. Пир продолжается, и появляются новые гости.
А. И кто они?
Х. Да вот зашли на огонек две молодые ассоциации: "Русский лабиринт" и "Русские сезоны" поэтическо-театральная и театрально-поэтическая. Кстати, у них общий президент бывший актер и каскадер, а ныне писатель и сценарист Саша Карин. Так все с нами и остались.
А. И что?
Х. Да ребята хорошие, интересные, но только не могут поделить Бермуды.
А. Это как же?
Х. "Русские сезоны" представляет актер, поэт и драматург Юрий Юрченко автор нескольких пьес в стихах. Вот видишь, книжку подарил ""Фауст и Елена" и другие пьесы".
А "Русский лабиринт" постановщик Валерий Рыбаков, выпускник режиссерского факультета ГИТИСа (мастерская Бориса Равенских, одного из последних учеников и ассистента Мейерхольда). За 20 лет он настругал штук сорок спектаклей в России и Голландии. Последняя премьера была во Франции спектакль по пьесе Рудольфа Штейнера "Врата посвящения" в "Сюдден-театре" в Париже; постановщик пьесы "Бермуды" у нас на улице Паради.
А. И в чем же территориальные претензии?
Х. Один кипятится: я автор пьесы! Другой: я автор спектакля! Мейерхольд ведь считал режиссера автором спектакля.
А. А что ж на самом деле?
Х. А на самом деле это не спектакль, а представление пьесы в пространстве. Другими словами, эскиз спектакля с эскизами актерской интерпретации и эскизами музыкального концепта в осуществленных Татьяной Спасоломской эскизах декораций. Ну ты же видел наш зальчик. Теперь его не узнать. Она, известный художник-сценограф из Москвы, превратила его в... бермудский сеновал. Пока я ездил в Мант-ла-Жоли сражаться с Драконом, она тут такого наворотила, что если бы не была ученицей Татьяны Сельвинской и не поставила около сотни спектаклей в России и "Врата посвящения" во Франции, я бы подумал, что у нас тут снимается кино.
А. Ну а сам-то ты участвуешь?
Х. Да так, играю в бирюльки.
А. А на каком языке играете?
Х. Вообще-то на французском, но видишь ли: на сцене четыре актера, и каждый играет на своем языке: автор на театрально-мхатовском, Дани Коган на французско-театральном, Анна Ландреа, выпускница Парижской архитектурной школы, ассистентка Валерия Рыбакова, на языке пластическо-метафорическом, а я на языке ветра, деревьев и птиц.
А. А когда же ты репетировал?
Х. А я вообще не репетировал, я же тебе сказал, мы в Прекрасном Манте сорокаметрового дракона сооружали, а вернулся Валера мне говорит: иди, импровизируй со стеной. Режиссура ведь это как? Вот берет человек в рот сигарету, а у него из уха змея!
А. Ну и как, получается?
Х. Получалось. Потому что 22 октября показ спектакля закончился.
Но пир продолжается.
А. В каком смысле?
Х. Да во всех. Во-первых, слово "Симпозион" в переводе с греческого значит "Пир". Во-вторых, мой следующий спектакль так и будет называться "Пир".
А. Смотри, не вышел бы в запой
С самим собою твой настрой.
Уж не Платона ль тень
Решил ты потревожить?
Х. Э, нет! При имени его
Любой оружье сложит.
Я ж темой взял себе
Загул иль пир в тюрьме.
Скорей всего во сне
Приснилась пьеса мне.
Актеров будут в ней судить за лицедейство,
Злодеев за злодейство,
За старость престарелых,
Молодых за младость,
А веселящихся за глупую их радость.
А. Да, сны бывают всякие, ты знаешь.
Надеюсь, наше ты доверье оправдаешь.
Париж
© "Русская мысль", Париж,
N 4338, 26 октября 2000 г.
![]() [ В Интернете вып. с 26.10.2000 ] |
|
|