7 февраля депутаты без труда одобрили в первом чтении президентский вариант закона о политических партиях. Руководил ими инстинкт самосохранения.
Депутатов не смутило, что текст закона в нынешнем виде создает широчайшие возможности для приостановления деятельности партий с последующей их ликвидацией. Доверие парламентариев к президенту поистине не знает границ.
Равнение на Мексику
Обсуждение закона о партиях заняло целый день. Дума рассмотрела целых пять альтернативных законопроектов: президентский, «рыжковский» (авторы независимый депутат Владимир Рыжков, «яблочник» Вячеслав Игрунов и член группы «Регионы России» Владимир Лысенко), «выбороссовский» (авторы члены фракции СПС и руководства партии ДВР Сергей Юшенков и Виктор Похмелкин; поддержан СПС); «проект Шеина» (автор Олег Шеин, крайне левый депутат из группы «Регионы России») и «проект Шишлова» (автор «яблочник» Александр Шишлов; поддержан фракцией).
О достоинствах путинского проекта депутатам рассказал председатель ЦИК Александр Вешняков. Напомним, что суть реформы российской многопартийности по Путину состоит в том, чтобы повысить, с одной стороны, влияние и авторитет политических партий, предоставив им почти исключительные права на участие в выборах, а с другой влияние государства на политические партии, усложнив процесс их регистрации и усилив позиции контролирующих инстанций.
Речь Вешнякова была в основном и посвящена защите необходимости административного контроля за деятельностью партий. Из нее следовало, что государство это мудрый отец, а партии неразумные и вороватые дети. Если не обязать партии под угрозой ликвидации участвовать в выборах, то сами они не догадаются. Если не навязать им силой нормы внутрипартийной демократии, то они превратятся в авторитарные секты с несменяемым руководством. Если не предъявить требований к численности, то в партиях будет в среднем человека по четыре и все, конечно, москвичи. Если не контролировать партийные финансы, то через партийные кассы будут отмывать деньги наркомафии, а лидеры будут дюжинами покупать себе джипы и особняки.
Нельзя сказать, чтобы Вешняков был совсем не прав, указывая на порочные наклонности российских партий, их безответственность, клановый характер, коррумпированность. Но эти пороки свойственны не только российским партиям, а и самому российскому государству, причем хотя бы в силу масштаба в гораздо большей степени. Откуда взять кристально честных и политически не ангажированных чиновников, чтобы прививать партиям добрые нравы, Вешняков не сказал. Зато сослался на положительный опыт Мексики, где за партиями строго следят. Призыв равняться на мексиканцев задел депутатов за живое: они тут же припомнили рекордно долгий срок правления Институционно-революционной партии и восстания индейцев, а режим обозвали «авторитарно-коррумпированным».
Очажки сопротивления
Четыре «непрезидентских» проекта заведомо не имели никаких шансов, зато дали их авторам возможность пространно изложить свою точку зрения на многопартийность.
Владимир Рыжков в пламенной речи сравнил методы регулирования, предложенные в президентской законопроекте, с лечением тяжелобольного человека положением его в деревянный ящик с крышкой. Он сказал, что копирование немецкого закона о партиях (а именно с ним совпадают многие положения путинского документа) ни к чему хорошему привести не может: Германия парламентская республика, а Россия президентская. «Голосовать за этот закон, заключил он, значит сделать еще один шаг в сторону от свободы и демократии».
Сергей Юшенков напомнил коллегам о т.н. «законе Черномырдина» («Какую партию ни строй, все равно получится КПСС») и высказал опасение, что с принятием закона будет ликвидирована даже сама возможность возникновения оппозиции, а партии будут отбираться «по принципу сервильности».
Левый радикал Шеин беспокоился о судьбе партий, подобных РКРП, у которых членов мало, а голосов они получают много. «Яблочник» Шишлов критиковал «централизацию управления политическими партиями».
Грустно, что все авторы альтернативных законопроектов (за исключением Юшенкова с Похмелкиным) предлагали не менее зубодробительные, чем президентский, способы регулирования партийной деятельности. Например, в рыжковском проекте имелся запрет на деятельность экстремистов (нет ничего проще, чем объявить экстремистами любых оппозиционеров), а Шишлов предлагал партиям доносить друг на друга.
Претензий к президентскому проекту у депутатов была масса. Всем довольны были только «медведи» и Жириновский. Вызвали бурную реакцию: государственное финансирование партий, трехступенчатая процедура регистрации, запрет на создание региональных партий, вмешательство государства во внутренние дела партии, уровень требований по членству, возможность приостановить деятельность партии мановением руки прокурора, необходимость ежегодно подтверждать численность под угрозой ликвидации, ограничение коммерческой деятельности партий и многое другое. Храбро высказав все это в лицо Вешнякову, парламентарии дружно проголосовали «за». Президентский закон собрал в свою поддержку 280 голосов, самый популярный из альтернативных, рыжковский, всего 90. Против были семеро членов партии ДВР из фракции СПС и почти все коммунисты (члены фракции КПРФ и агропромышленной группы).
Не приглашенные на чай к Путину соратники тов. Зюганова приняли решение голосовать против президентского проекта.
В истории с коммунистами была своя интрига. Перед Новым годом Путин поил чаем и занимал разговором о будущем российской многопартийности лидеров думских фракций. По итогам чаепития все участники высказались в поддержку президентского законопроекта. В том числе Геннадий Зюганов. Но увы и ах! не приглашенным на чай соратникам тов.Зюганова категорически не понравилось, что он поддержал президентскую инициативу, не посоветовавшись с фракцией. Накануне обсуждения партийных законов в Думе на заседании фракции случился скандал (туда даже не допустили прибывшего с оливковой ветвью в клюве Вешнякова), и в итоге коммунисты приняли решение голосовать против. Зюганов и другой коммунистический роялист, Геннадий Селезнев, не голосовали, а председатель профильного комитета Виктор Зоркальцев голосовал «за» «по должности».
Так по отношению к закону о партиях сформировалось единственное в своем роде коммуно-либеральное меньшинство. Все прочие, включая «Яблоко» (14 человек из 19-ти), ОВР (все) и большую часть регионалов (28 из 43-х), сдались на милость президенту. В кулуарах шепчутся, что руководил ими инстинкт самосохранения.
