Похождения агента Одесского угрозыска Евгения Катаева (Петрова)
Жене Катаеву было всего четырнадцать с небольшим, когда в Одессе большевики провели свою революцию. 1918-1920-й годы борьбы за существование и выживания в бурной череде событий гражданской войны в Одессе, где власть менялась 14 раз, а большинство одесситов перманентно голодало.
Женя видел, как изворачивается старший брат, «фронтовик» Валентин, чтобы прокормить семью, как он попеременно «оттачивает» перо, прославляя то «белых», то «красных». Он тащил младшего брата «на горбу», плюя на принципы, и заставлял учиться...
В 1921 г. 18-летний Евгений Катаев (будущий сатирик Е.Петров) поступил на работу в Одесский уголовный розыск субинспектором. Именно его позднее вывел А.Козачинский в повести «Зеленый фургон» под именем наивного молодого «сыщика Володи Патрикеева».
Молодому милиционеру работенка попалась тяжелая. Уже с июня 1921 г. он был направлен агентом угро в Мангеймский район Одесского уезда, в немецкую колонию Мангейм, километрах в тридцати от Одессы. Район был запущенный, «аховый» с точки зрения соблюдения правопорядка.
Район населяли на 40% немецкие колонисты, очень враждебно встретившие власть советов. Под Одессой, между городом и Днестровским лиманом, находилось 15 немецких колоний: Мангейм, Эльзас, Баден, Кандель, Зальц, Френденталь, Петерсталь, Йосефсталь, Франсфельд, Мориенталь, Либенталь, Александерхилф, Грос-Либенталь, Нейбург, Люстдорф, где была своя обособленная, патриархальная жизнь, а на «чужого» смотрели с подозрением. Только с середины 20-го большевики стали разрушать вековые устои немецких колонистов.
В ходе антибольшевистского восстания лета 1919 г. немецкие колонисты истребили носителей советской власти, грабивших их хозяйства, и развернули наступление на Одессу. Карательные советские отряды вскоре потопили в крови это восстание, и немцы затаили злобу за смерть тысяч расстрелянных...
Кроме немцев, до 30% населения составляли болгары, молдаване, евреи, греки... Украинские крестьяне тоже смотрели волком на новую власть, которая только чуть больше года удерживала этот район. Среди населения курсировали слухи о будущем десанте Антанты и Врангеля в Причерноморье, о походе с Запада отрядов Махно, Петлюры, румынской армии... Страшный голод и разруха заставляли надеяться, что советская власть не продержится до 22-го года.
В Мангеймском районе только за июнь 1921 г. произошли 21 убийство и вооруженный налет. На 18-летнего юношу свалилось сразу же 21 дело об убийствах, воровстве и грабежах. Поначалу Евгений погряз в потоке новых дел, но через полгода работы стал соображать, что 50% раскрываемости это уже победа.
Через семь месяцев работы Евгений Катаев стал старшим агентом уголовного розыска, возглавив всю розыскную работу района, в его подчинении было еще четыре «опера», а сам он «тянул» уже более сорока особенно сложных дел одновременно, из них велось дознание по 17 убийствам. Лично Катаев выследил и арестовал двух убийц... Тогда Катаева-младшего называли «одним из лучших работников уезда», «политически развитым», «хорошим оперативником».
Но большинство дел было у Евгения о мошенничестве и хищениях. Так, в колонии Петерсталь объявился некий Сергей Гарин, он же Гринштейн, Гафт, он же «Киса». Это был известный одесский вымогатель и аферист, не раз сидевший за решеткой. Вскоре «Киса», поняв, что в Одессе его каждая собака знает и ему не светит, подался в селянскую глубинку «на гастроли», предварительно запасшись поддельными документами.
Сначала он всплыл в Ананьеве как уполномоченный центральных профсоюзов и «Помгола». Ему удалось «вырвать» у местной власти шесть подвод с зерном в «помощь голодающему профсоюзу "Иглы"». Зерно, естественно, осело у одесских спекулянтов.
В 1922 г. этот мошенник под видом «инспектора Гарина» прибыл в Мангейм на «служебном автомобиле», угнанном в Одессе, «проверять продовольственную работу». Подозрения вызывали его открытые наглые требования «отступных» беззастенчивый рэкет.
Вскоре выяснилось, что никакого «инспектора Гарина» не существует, а есть мошенник «Киса». На своем авто мошеннику все же удалось выехать из Мангейма, но вдогонку ему были посланы конные милиционеры Петров и Остапенко. Вскоре «Киса» был пойман и отправлен в Одессу, где надолго оказался за решеткой.
Небольшой степной район изобиловал вооруженными бандами, катакомбы и пещеры возле колоний Зальц, Грос-Либенталь и Люстдорф кишели бандитами. Некоторые банды имели даже политические лозунги. Самые крупные банды возглавляли «ветераны» гражданской: Бургардт, Грубер, Шок, Шмальц, полковник царской армии, а затем колчаковский офицер Геннадий Орлов. Эти степные банды были немногочисленными по составу, 10-35 человек, но мобильными и хорошо вооруженными. Весь личный состав банд был на конях, тачанках и использовал тактику махновцев. Бандиты занимались конокрадством, налетами на районные конторы, совхозы, пассажирские поезда, почты, банки, небольшие деревни.
Евгению Катаеву приходилось участвовать в ликвидации банд Шока и Орлова. Банда Артура Шока состояла из 20 боевиков, и у большинства были личные счеты с коммунистами. Еще в феврале 20-го года четыре брата Шока, собрав 150-170 боевиков, хозяйничали в волости и практически ликвидировали там власть и закон.
Отряд Шоков образца 20-го года нельзя было назвать чисто уголовным. Политические лозунги и политическая направленность существовали, но с 21-го, когда надежды на реванш рухнули, группа Артура Шока уже опустилась до открытого грабежа крестьян, вымогательства и террора. Она эволюционировала в открытый бандитизм. В октябре 20-го банда была разгромлена на берегу Тилигульского лимана.
Три брата были расстреляны, оставшийся в живых Артур Шок мстил за братьев и попутно набивал карманы. Его мечтой было накопить денег и золотишка и пробиться через Румынию в Германию.
Только в октябре 1922 г. совместными усилиями милиции и отрядов ЧОН банда Шока была ликвидирована. В тот дождливый осенний вечер Евгений Петров шел в колонне сводного отряда из 10 милиционеров и 32 чоновцев при двух пулеметах. Бандиты заметались и угодили в устроенную им ловушку в одной из глубоких балок. Из 16 бандитов 11 нашли свою погибель в балке. Евгений Катаев был одним из организаторов этой операции, он выследил связников банды и открыл ее тайный «внутренний тыл».
Банда Г.Грубера состояла из 12 человек и наводила ужас на беззащитные деревни весь 1921 год. Только в январе 22-го она была уничтожена. Банда М.Шмальца и И.Бургардта действовала с февраля 20-го по ноябрь 22-го. В ее разгроме Е.Катаев принял самое прямое участие. Банда Г.Орлова тревожила власти с апреля 20-го по начало 1923 года. Интересно, что в этой банде «не последним человеком» и одним из атаманов был гимназический товарищ Катаева Александр Козачинский, который вывел себя в повести «Зеленый фургон» под кличкой «Красавчик». И то, что «Патрикеев» лично арестовал друга «Красавчика», тоже приключилось в реальной жизни.
Интересные сведения о банде Орлова и Козачинского сохранились в одесском архиве (циркуляры губмилиции). Эти циркуляры рассматривают данную банду как политическую, поддерживавшую связь с генералом Врангелем и «белой» эмиграцией. Она прогремела тем, что в 1922 г. спустила с рельсов целый бронепоезд. Вскоре, в середине 23-го, Орлов, Шмальц и Бургардт были арестованы и приговорены к разным мерам наказания от 15 лет лагерей до расстрела.
Не последнюю роль в искоренении бандитизма в окрестностях Одессы играл Евгений Катаев. В июне 1923 г. он был переведен в окружное управление милиции в Одессу. Но как беспартийному и «человеку буржуазного происхождения» милицейская карьера ему не светила. Уже через три месяца он внезапно уволился из милиции «по причине болезни».
Возможно, его увольнение было как-то связано с «делом Козачинского», которого ему удалось спасти от расстрела. Осенью 1923 г. Евгений Катаев уже в Москве, куда его вызвал брат, ставший популярным журналистом. Вскоре в Москву, к одесским братьям, перебрался и Козачинский-«Красавчик».
Два с небольшим года, что провел Евгений Катаев-Петров в «горячих точках» Одесского уезда, вскоре превратились в бесценные воспоминания, которыми Женя часто угощал своих московских друзей. Да и образ «великого комбинатора» пришел к нам из уголовной хроники Одессы. В дореволюционной Одессе был воришка Бендер, поднаторевший в подлогах и аферах. Уголовные дела, что приходилось распутывать следователю Е.Катаеву, стали кирпичиками в строительстве книг Ильфа и Петрова.
В ходе работы над этим очерком нас не покидало ощущение, что, возможно, в образе Бендера слились черты не только многочисленных воришек и аферистов, с которыми приходилось сталкиваться будущему сатирику, но и черты Козачинского и самого Евгения Катаева... Образ Бендера «самый светлый» в «Двенадцати стульях» и «Золотом теленке». Бендер пытается бороться со временем и обстоятельствами, с торгашеством и казнокрадством своими полукриминальными методами, при этом «чтя уголовный кодекс». Два года работы Евгения Катаева, возможно, не раз толкали его на игнорирование, а то и попрание суровых законов «революционного времени». Не исключено, что он был связан с неожиданным и необъяснимым пересмотром дела и освобождением «подрасстрельного» налетчика Сашки Козачинского. Загадочным остается внезапный, молниеносный уход Евгения Катаева из милиции и бегство-отъезд в Москву. Но свои тайны писатель и журналист умел беречь...
