От автора: С радостью и огромным волнением прочитал я в «РМ» No.4354, что 14 февраля, в католический праздник апостолов славян братьев Кирилла и Мефодия, в Риме официально началась деятельность Международного фонда им. Ирины Альберти. И очень хорошо, что как с мягкой иронией пишет Ирина Кривова, новый главный редактор газеты, открытие состоялось «в тени Ватикана»... А еще лучше, что Иоанн Павел II сказал на аудиенции, данной участникам «Дня размышлений», что нет такого дня, когда бы он не воскрешал в своей памяти образа Ирины Алексеевны и не тосковал по «ее России».
На днях исполнится год со дня ее ухода от нас. Редакции «Русской мысли», благодарным читателем которой, а иногда и автором я стал с 1988 г., желаю дальнейших успехов и на нашей русско-польско-украинской делянке еще не вполне экуменической... К счастью, немало поляков читают вашу газету, и дай Бог, чтобы ее как можно лучше слышали в России.
Приятно было прочесть в «РМ», что первый российский президент Борис Ельцин некогда узнал от первого польского Папы, что у России в Ватикане есть великолепный посол в лице Ирины Иловайской.
Хочу предложить вниманию читателей «РМ» свою статью-некролог, напечатанную год назад на страницах краковского «Тыгодника повшехного». Быть может, эта статья, написанная сразу после смерти Ирины Алексеевны, внесет что-то новое в биографию нашей героини. Еще в апреле 2000 г. я узнал от профессора-священника Тадуша Стыченя, близкого сотрудника Иоанна Павла II, что Папа внимательно прочитал этот текст! Тогда я решил «ковать железо, пока горячо» и попросил о встрече с Папой, чтобы поговорить хотя бы о России и Украине (как я их понимаю), а также об Ирине Альберти, с которой я был дружен с 1987 года. Наверное, мало кто поверит, но эта беседа действительно состоялась 29 июля прошлого года во время ужина в папском дворце в Кастель-Гандольфо. В разговоре Папа еще раз подтвердил кстати, в ответ на мой прямой вопрос, что все его важнейшие «русские аудиенции» были осуществлены благодаря Ирине Альберти. «Русские скоро увидят, кого они потеряли...»
В этот день исполнялось сто лет со дня смерти Владимира Соловьева. На следующий день, в воскресенье 30 июля, Иоанн Павел II говорил, выступая в Кастель-Гандольфо:
«Христианство нельзя свести ни к какой доктрине (...) ибо Христос, центр христианства, жив и Его присутствие постоянно обновляет человеческое творение и космос. Сегодня эту истину о Христе провозглашают во всеуслышание. В XIX веке ее отважно защищали многие свидетели веры и великие христианские мыслители. Среди них я хотел бы назвать Владимира Соловьева (...). Вспоминая великую мудрость этого русского, который пророчески предостерегал от драмы разделения христиан и проповедовал жгучую потребность их единства, я хотел бы призвать к молитве за то, чтобы верующие во Христа на Востоке и Западе смогли как можно скорей обрести полное общение».
4 апреля в Кенигштайне под Франкфуртом-на-Майне скончалась Ирина Иловайская-Альберти, видная русская журналистка, в последние 20 лет главный редактор парижской «Русской мысли». Ирина Алексеевна была и русской, и европеянкой всеми фибрами души, каждым движением ума и сердца; была она и истинным другом Польши. Она внесла огромный вклад в экуменическую политику Иоанн Павла II по отношению к православию. В 1992 г. ей была присуждена премия краковского журнала «Арка» за «труд на дело русско-польского согласия и взаимного познания»... Может быть, хотя бы ее смерть напомнит обоим нашим народам, что нужно и стоит жить в согласии, ибо так или иначе, а мы всегда будем жить рядом друг с другом.
Благодарность полякам и Папе
В сентябре 1987 г., давая в Париже интервью подпольному журналу «Арка», Ирина Алексеевна говорила: «Лозунг "За вашу и нашу свободу" ничуть не утратил актуальности. Польша это в известном смысле выбор сердца. У вас произошло нечто неслыханно важное, помогающее вновь обрести веру в человечество. Когда я думаю о Польше, во мне пробуждается чувство благодарности. Когда я слышу польскую речь где угодно, даже на улице, мне хочется подойти к говорящим и подать им руку, произнести какие-то добрые слова. За мужество и благородство. Польша это как бы форпост, основа всей нашей деятельности».
В сентябре 1988 г. Ирина Алексеевна письменно добавила к нашему разговору следующий абзац: «Я хочу сказать несколько слов особо о Папе Иоанне Павле II. Как мы знаем, 1988 год был годом тысячелетия Крещения Руси. Родившись в русской семье, будучи человеком русской культуры, я хочу теперь выразить глубокую благодарность Иоанну Павлу II за все, что он сделал, чтобы обратить внимание христиан на Западе на судьбы их братьев в Советском Союзе, чтобы сделать этот юбилей событием всемирного масштаба, чтобы эта годовщина положила начало новой евангелизации России. И за его папскую руку, протянутую ради примирения, прощения, единства пусть даже в будущем, но в сердцах людей уже и сегодня. (...) То, что такой человек дан миру, наш источник силы и мужества».
Крещеная в православной Церкви, воспитанная в духе православия, она со временем перешла в католичество (но не было никакого «обращения»: как и Владимир Соловьев, она считала, что по сути между нами нет никакого раскола!):
«В католическую Церковь я входила постепенно, это продолжалось очень долго и в принципе завершилось тогда, когда в Рим прибыл Кароль Войтыла. В известном смысле он преобразил мою жизнь».
8 октября 1999 г., на 12-й пленарной сессии синода епископов римской Церкви, она говорила: «Миссия евангелизации России невообразимо трудна. Ее не исполнить без межконфессионального сотрудничества и серьезных усилий средств массовой информации. Верующие всех христианских конфессий составляют лишь 2-3% всего населения. Русская Православная Церковь не ожидала падения коммунизма и не была готова ответить на вопросы и чаяния, которые ее ожидали; не готова она к этому и теперь и, что еще хуже, пала жертвой страшного соблазна, особенно если говорить о высшей иерархии: Церковь позволила использовать себя в государственной идеологии, что ведет к ее изоляции от христианского Запада и даже к открытой к нему враждебности».
В интервью «Тыгоднику повшехному» Ирина Алексеевна сказала, что в России «католическая Церковь может найти признание, только если священники будут безгранично терпеливы и добры и будут вести себя должным образом, т.е. если будет известно, что они пришли помогать, и не будет повода для подозрений, будто они собираются кого-то обращать в католичество. Русские безумно недоверчивы. Они и всегда были недоверчивы, от природы, а после коммунизма недоверчивость стала почти патологической».
(Здесь мы опускаем хорошо известные читателям «РМ» биографические сведения и рассказ о работе И.А. в «Русской мысли». Ред.)
«У поляков прошу прощения...»
18 мая 1995 г., в день 75-летия Иоанна Павла II, выступая в Люблинском католическом университете, Ирина Алексеевна принесла личное покаяние за вину России перед поляками: «В этот день, ознаменованный печатью милосердия и благодати Божиих, я, будучи русской, жажду просить у моих польских братьев прощения за все страдания, которые они перенесли от России и русских». Увы, кроме «Тыгодника повшехного», об этой исторической речи не упомянула ни одна крупная газета демократической Польши.
В тот же вечер она приехала в Краков, чтобы на следующий день участвовать в Божественной литургии, которую служил кардинал Франтишек Махарский, и встретиться с главным редактором «Тыгодника повшехного» Ежи Туровичем. Я был свидетелем этого сосредоточенного диалога двух редакторов, происходившего по-французски: Ирина Алексеевна выразила восхищение «Тыгодником» и его достижениями... Дождь лил как из ведра, когда она уезжала в Варшаву, чтобы успеть на самолет то ли в Париж, то ли в Рим...
Частые встречи с Ириной Алексеевной позволяли мне испытать чувство общения с великой русской культурой и европейской терпимостью. Она оказала огромное влияние на мое понимание России, и впрочем, как и разноязыкое множество людей по всей Европе я остаюсь ее вечным должником.
Если кто-то в будущем напишет подробную и умную биографию «Ирина Иловайская-Альберти и ее время», это будет книга об эпохе и одновременно о жизни одной из великих русских второй половины ХХ века. Сама она так никогда и не нашла времени заняться «своими делами», всегда устремлялась в будущее, но надо надеяться, что ее коллеги по «Русской мысли» выпустят книгу ее текстов, особенно за 1991-2000 годы. Вся ее жизнь была большим путешествием в путешествии она и скончалась.
На 11 апреля 2000 г. у нее был запланирован доклад «Что может взять западное христианство у восточного» в глубоко ею чтимом Институте Иоанна Павла II при Люблинском католическом университете. Возглавляющий его профессор о. Тадеуш Стычень обещает выпустить по-польски книгу ее работ; это издание наш польский долг.
Теперь она обитает в небесных садах вместе с теми из польско-русского круга, кто раньше ее пересек врата вечности: Андреем Сахаровым, Виктором Ворошильским, Анджеем Дравичем, Ежи Туровичем, Рышардом Лужным. Профессор Лужный считал ее историческую речь в Люблине таким же важным событием, как «послание польских епископов немецким на тысячелетие крещения Польши, проповедь Папы в Гнезне 3 июня 1979 г., энциклика Иоанна Павла II "Slavorum Apostoli"»...
Миссия Ирины Иловайской-Альберти продолжается, и вехами на этом пути должны стать паломничества Иоанна Павла II на Украину и в Россию. Ватиканская администрация и братья-украинцы, как православные, так и греко-католики, вероятно, сделают все, чтобы Папа приехал на Украину уже в первом году третьего тысячелетия по Рождестве Христовом... А Россия, долго ли еще она будет выжидать?
ГЖЕГОЖ ПШЕБИНДА
Краков
Перевод с польского Натальи Горбаневской.
Несколько слов об авторе. Гжегож Пшебинда появился у нас в Париже (а затем и в редакции «РМ») совсем молодым аспирантом. Теперь он доктор наук, директор Института восточнославянской филологии Ягеллонского университета, автор монографий «Владимир Соловьев перед лицом истории», «От Чаадаева до Бердяева. Спор о Боге и человеке в русской мысли. 1831-1922», «Закоулки мастера Воланда»; в настоящее время заканчивает работу «Восточные ворота. Иоанн Павел II, Россия и Украина». Неоднократно печатался на страницах «РМ».
