|
Шахматы |
Если бы Михаил Моисеевич Ботвинник дожил до своего 90-летия, то он, наверное, попросил бы Бога (хотя был человеком не очень религиозным) отпустить ему обратно тот срок, который им был на самом деле прожит в этом мире.
На деле все обстоит блестяще. Три лучших ученика Ботвинника в декабре должны встретиться в матч-турнире, посвященном его памяти. Именно матч-турнире, как и Ботвинник в 1948 г., когда он завоевал мировое первенство. И при этом в Колонном зале в том знаменитом Колонном зале, где играл и был увенчан лаврами Михаил Моисеевич.
Казалось бы, чего еще может пожелать себе человек, и живой, и ушедший? Тебя помнит мир, тебя помнят ученики. Ботвинник при жизни не любил суеты, не доверял славословию, но, возможно, был бы доволен тем, что его не забыли. Вспомним чемпионов прошлого: как ни чтим мы Ласкера, Алехина, Таля, такие почести им не отдаются, да еще с такой помпой (ведь прямо или косвенно к Мемориалу Ботвинника будут причастны и сами Лужков с Путиным!).
Конечно, Ботвинник с его извечным стремлением к порядку, к системе, к уважению традиций, не слишком был бы рад узнать, что в той же Москве, в которой он прожил более полжизни и с которой была в большой степени связана его слава, будет почти одновременно с его Мемориалом проходить чемпионат мира ФИДЕ (такое словосочетание, наверняка, покоробило бы его слух, хотя титул, которым он владел столько лет, действительно принадлежал ФИДЕ) турнир, в котором разыгрывается все что угодно, но только не настоящее звание чемпиона мира, так как в нем не играют сильнейшие шахматисты мира. И не только поэтому его нельзя считать чемпионатом мира. Первый чемпион крупнейшей в мире шахматной державы был бы очень огорчен узнать, что играют теперь с сокращенным контролем времени, судьба важнейших партий и само звание разыгрываются порой в блиц-партиях, партии не откладываются и не анализируются. Не порадовало бы его и то, что вместо полноценного матча на первенство мира великой проверки великих шахматистов, финалисты чемпионата будут играть матч из 8 партий каждый день. И, конечно, без откладывания партий.
Тут мы подходим уже к тому, на что так сетовал Ботвинник в последние годы своей жизни. Он говорил, что шахматы, такие, как они были завещаны нам Стейницем и Ласкером, уничтожаются. Это уничтожение, говорил он, прежде всего, проявляется в падении творческой стороны игры, в исчезновении того удивительного искусства, которое пленяет миллионы и миллионы поклонников шахмат. Исчезает, любил повторять Ботвинник, и научная сторона шахмат, их, по его выражению, исследовательский аспект.
Итак, трое: Каспаров, Крамник, Карпов в Мемориале своего учителя Ботвинника. На пресс-конференции в здании ИТАР-ТАСС в Москве они говорили о той роли, которую сыграл в их становлении Ботвинник. Понятно, что хвалебные слова. Все, как на юбилее или свадьбе. А про то, что они говорили или писали о Ботвиннике при жизни, они, понятно, не обмолвились и словом. Без правды, наверное, проще. Тем более что выросли новые поколения любителей шахмат, которые ничего не помнят. Но все-таки... Можно сказать, что отношения между Ботвинником и Карповым сразу же не сложились. Карпов обид не прощает, а Ботвинник уже при первом с ним знакомстве (когда Толе не было еще 12 лет) сказал, что «этот мальчик не имеет о шахматах понятия». Сказал, как отрубил! Ботвинник был всегда искренним: искренность черта цельного человека. Карпову же искренность была не по нутру ни своя, ни чужая. Не забыл он Ботвиннику этих слов даже после того, как «патриарх» написал книгу «Три матча Анатолия Карпова» после Толиных побед в матчах над Полугаевским, Спасским и Корчным. Прошло много лет, и вот в 1990 г. в Нью-Йорке вышла книга Карпова «Сестра моя Каисса», и в ней целая глава, посвященная занятиям юного Толи в ботвинниковской школе. Приведу несколько выдержек.
«Один из мифов моего становления связан с шахматной школой Ботвинника. Школа была придумана Ботвинником, причем во главе должен был стоять именно он больше некому. При первой же встрече с учениками Ботвинник дал ясно понять, кто он и кто мы. Он был не просто мастер он был бог. Мы же были избранниками судьбы, которым посчастливилось оказаться в поле его зрения. Он редко улыбался, говорил неторопливо и продуманно. После его фразы не хотелось говорить вообще.
На первом же занятии он как бы между прочим сообщил нам, что начал работать над шахматной программой для ЭВМ. Мы поняли одно: мэтр сошел с круга, но вместо себя готовит мстителя, бездушного шахматного убийцу, который расправится со всеми и тем опять возвысит имя своего создателя. Мы были шокированы.
«Не волнуйтесь, ребята, сказал Ботвинник, и от его взгляда на нас накатила очередная волна силы, уверенности и холода. Вам работа найдется. Ведь сама по себе моя машина не оживет. Чтобы вложить в нее душу, потребуются сильные шахматисты-программисты. Вы будете первыми...»
За нас уже все решили. На много лет вперед. Нам указали колею, по которой мы покатим, не дерзая свернуть по собственному усмотрению в сторону; покатим к цели, которую выбрал для нас и за нас этот массивный, жесткий и сильный человек».
Не очень симпатичный портрет своего учителя нарисовал 12-й чемпион мира. И не помню, чтобы он когда-нибудь после, уже в годы своей славы, поддерживал тесные отношения с Ботвинником. Тем не менее сразу же после кончины Ботвинника в 1995 г. Карпов вступил в Фонд Ботвинника (Карпов, председатель бывшего Советского, а теперь Российского фонда мира, всегда старается пристроиться ближе к фондам!) и стал говорить о роли Ботвинника в своей жизни, карьере и пр.
Самое долгое сотрудничество связывало Ботвинника с Каспаровым. Этого никогда не отрицал и сам Каспаров. И, наверное, Каспаров как никто знает, что без многих советов своего многоопытного учителя, он, возможно, не состоялся бы как великий шахматист. Но 13-го чемпиона всегда заносило в сторону. Можно вспомнить хотя бы его политические шараханья. От Горбачева к Ельцину, от Травкина к Лебедю. Или шахматные: сначала полное неприятие президента ФИДЕ Кампоманеса, а потом (когда нужно!) союз с ним. Или разговоры о грязных деньгах Илюмжинова, а теперь даже иногда участие в его турнирах и похвалы каспаровского интернетного сайта единоличному правителю ФИДЕ. О Ботвиннике в последние годы жизни чемпиона Каспаров стал говорить только как о твердолобом коммунисте, хотя, честно говоря, те, кто хорошо знали Ботвинника, вряд ли соглашались с каспаровской однобокой оценкой. Такой ярлык приклеили ему те, кто выслуживался всю жизнь, но лицемерно рядился в борцов и демократов. Об этом можно писать много, и это тема большого разговора.
Ботвинник дал напутствие в шахматную жизнь и нынешнему чемпиону мира Владимиру Крамнику. Он сразу выделил его из целой группы талантливейших ребят. Об этом всегда вспоминает и Каспаров, руководивший с Ботвинником шахматной школой, и сам Крамник. Но вот теперь, когда все чаще обсуждается вопрос о возможном матч-реванше между Каспаровым и Крамником, молодой чемпион все время ссылается на Михаила Моисеевича как на шахматного узурпатора. Мол, захватил он шахматный трон, а потом отвоевал для себя право играть реванши. И все время, пытаясь продлить свое чемпионство, давил и на Советскую шахматную федерацию, и на ФИДЕ, чтобы они давали ему играть реванши. Но, во-первых, замечу, что так еще можно было бы говорить, если бы Ботвинник реванши проигрывал, а он выиграл оба и у Смыслова, и у Таля (кстати, они, люди воспитанные, на Ботвинника никогда не жаловались). Во-вторых, Ботвинник столь длительным чемпионством, несомненно, заслуживал такой привилегии. В-третьих, обращаясь к еще более давней истории, можно вспомнить, что Алехин так и не дал возможности сыграть Капабланке реванш. И все сегодня, в том числе и Крамник, сочувствуют Капабланке. Почему же Ботвинник не должен был иметь такого права?
Вот, пожалуй, и все в добавление к тем похвалам, которые произнесли в адрес учителя чемпионы. Так сказать, расставляя точки над «i»...
ЛЕВ ХАРИТОН
Нью-Йорк
© "Русская мысль", Париж,
N 4377, 20 сентября 2001 г.
|
|
|
|
|