...
|
МИР ИСКУССТВА |
Постановкой «Преступления и наказания» в 1971 г. режиссер Робер Оссейн начал свой первый театральный сезон в Реймсе. До этого он уже сам сыграл Раскольникова в известном французском фильме Жоржа Лампена (1956, с Мариной Влади в роли Сони). Реймсская авантюра поражает своей нетипичностью: один из самых популярных актеров французского кино 50-60-х (герой эпопеи «Анжелики, маркизы ангелов» и «Отдыха воина» Роже Вадима с Брижитт Бардо) в зените славы в одночасье бросил все: огромные гонорары, модную привилегированную «тусовку» международного шоу-бизнеса и уехал в провинцию создавать Народный театр. Тот, кто в течение полутора десятилетий своими приключениями неизменно заполнял колонки светской хроники парижских журналов, неожиданно для всех порвал с тем, что позднее назовет «коммерческим кинематографом, оставившим [в нем] ощущение опустошенности». Он уехал в Реймс, как другие бросаются в омут или уходят в монастырь: это был его путь обретения себя, воплощения собственных представлений о жизни и искусстве.
Оссейн создавал Народный театр, как он его понимает, театр для широких масс, для тех, кто в традиционный театр раньше не ходил, потому что он был им недоступен как финансово, так и интеллектуально. Спектакли Оссейна просты в восприятии, апеллируют не к интеллекту, а к чувствам и сердцу зрителей. Стиль Реймсского народного театра Оссейн продолжил в массовых спектаклях-зрелищах, собирающих десятки тысяч зрителей в парижском Дворце спорта и Дворце конгрессов: «Броненосец "Потемкин"», «Собор Парижской Богоматери», «Отверженные», «Юлий Цезарь». Спектакль «Человек по имени Иисус» даже вошел в книгу рекордов Гиннеса по числу посмотревших его зрителей.<>br Мы встретились с Робером Оссейном в его кабинете в парижском театре «Мариньи», который он возглавляет уже второй сезон. Робер Оссейн согласился дать эксклюзивное интервью «Русской мысли», хотя обычно он сам интервью не дает, предпочитая посылать вместо себя Франсиса Юстера, исполнителя роли Раскольникова. Мы говорим по-французски, но время от времени Оссейн вставляет какие-то русские обороты, совсем без акцента. Достоевского он называет «Досто» типично французская манера сокращать фамилию, в чем слышится вовсе не фамильярность, а что-то вроде близости, дружеской нежности.
Почему через тридцать лет вы снова вернулись к роману Достоевского?
Вначале я думал, что просто повторю свой старый спектакль, пользовавшийся большим успехом. Но, перечитывая Достоевского, вдруг понял, что сегодня вижу «Преступление и наказание» совершенно иначе. Этот спектакль будет настолько иным, как если бы его поставил другой режиссер. Тот спектакль был романтическим, проникнутым красотами «славянского шарма». Новая постановка, я бы сказал, более реалистическая и тревожная. Достоевский как будто предвидел все, что с нами случилось в ХХ веке и случается до сих пор: и большевизм, и фашизм, и терроризм тоже. Для меня состояние души Раскольникова полностью соответствует нашей эпохе. И вообще все вопросы, поставленные им, остались: и социальное неравенство, и несправедливость, и угнетение, и некоммуникабельность. Чем я становлюсь старше, тем острее переживаю все несправедливости нашего общества, которые мне приходится наблюдать. В нашем ультрасовременном в смысле развития технологий обществе столько отчаяния, столько нищеты! Столько разуверившихся людей, которые, как дети, чувствуют себя брошенными. Прогресс разрушает человека. Все это переворачивает мне душу настолько, что я готов отказаться от театра вообще, чтобы помочь всем страждущим, взывающим о помощи.
Новая постановка «Преступления и наказания» строгая, жесткая и жестокая, и мне кажется, что она ближе Достоевскому. Теперь я не оставляю Раскольникову никаких «смягчающих обстоятельств». И даже в финале, когда он падает на колени перед Соней, его логика остается картезианской: это логика строго интеллектуальная, а не логика сердца и души.
Французам с их картезианским складом ума все равно не понять до конца мир Достоевского. Россия и ее проблемы для них фольклор, какие-то непонятные вечные переживания и безумства. Все делают вид, что восхищены этим, но на самом деле никому и дела нет. Всю свою жизнь я борюсь с так называемой интеллектуальной культурой, исключительно картезианской. Прямая линия самый короткий путь от одной точки к другой. У меня все с точностью до наоборот. Я всегда в своих спектаклях обращаюсь к сердцу зрителя, к его душе короче, к эмоциям, а не к разуму.
В этом смысле вы чувствуете себя русским...
Совершенно. Хотя все относительно, если учесть, что мой отец родился в Самарканде (моя настоящая фамилия Госсейн, Госсейнов), а мать, Анна Миневская, в Киеве. (Он берет со стола и протягивает мне стоящую в рамке фотографию молодой кокетливой женщины). Хороша, правда? А какая была актриса она ведь отказалась от карьеры в кино только из-за моего отца. У меня на всю жизнь сохранился подлинный культ матери наверное, потому что в детстве я очень мало ее видел. Я ведь провел все детство, все годы учебы в русских пансионах: родители мои жили в огромной бедности, и им казалось, что так они хоть как-то оградят мою жизнь от нужды. Вы увидите в спектакле, что у Раскольникова совершенно особые отношения с матерью, на грани инцеста. Кстати, актриса Натали Нерваль бросила «Комеди франсез», чтобы сыграть в моем спектакле эту роль.
Франсис Юстер, исполнитель роли Раскольникова, в интервью газете «Журналь дю диманш» сказал, что главные изменения, привнесенные в спектакль, связаны непосредственно с вашей судьбой: за это время вы осознали свои «славянские корни» и обратились к Богу.
Это правда. Поэтому здесь возникает мистическая тема, которой раньше не было, тема веры и жертвоприношения во имя веры. Не забывайте, что между двумя «Преступлениями и наказаниями» было три евангельских спектакля: «Человек по имени Иисус», «Имя Ему Иисус» и «Иисус, Воскресение». Как я уже говорил, поскольку детство мое прошло в основном в пансионах белой эмиграции, я воспитывался в духе православия. А потом так сложилось: мой близкий друг был священником нашего театра, и благодаря ему я был крещен по католическому обряду. Хотя должен признаться, что во мне всегда жило одинаковое восхищение перед Евангелием и Кораном. Я бы сказал, что одинаково уважаю все религии и все культуры. Но к Христу у меня особое отношение, причем это даже не вопрос веры, а мое личное восхищение перед Ним. Много лет я был просто «одержим» образом Христа, испытывал какую-то безотчетную потребность поставить спектакль, чтобы рассказать о Боге милосердия, пришедшем к нам с вестью любви.
По какому принципу вы выбирали актеров для «Преступления и наказания»?
С самого начала я знал, что мой Раскольников это Юстер. Я выбрал его еще 30 лет назад, но тогда его пригласили в труппу «Комеди франсез», и Раскольникова сыграл его сокурсник по драматическим классам консерватории Жак Вебер.
Вообще же, как правило, для меня человеческие качества исполнителя не менее важны, чем актерские. И еще я не выношу актеров, вступающих в рассуждения и пререкания с режиссером. Раз уж вы дали согласие на роль, будьте любезны подчиняться режиссеру. Это всегда было абсолютным правилом Робера Оссейна-актера, этого же я требую от других. Особенность актерского состава в том, что я выбрал очень молоденьких исполнительниц, 15-16-летних девочек, на роль Сони и других проституток. Почти дети, осененные милостью Божьей. Именно это, как мне кажется, придает полный смысл их жертве и страданию. А с другой стороны, на роль Мармеладова и иже с ним я пригласил стариков, которым за восемьдесят, их уже ни один профсоюз не хочет страховать. И оставил им полную свободу играть как они хотят.
Но они актеры?
Да, актеры, причем в основном русского происхождения. Мне хотелось показать подлинное страдание России. А с западными актерами это не всегда удается. И совсем не хотелось этакого лубка «а ля рюсс».Так вот, когда мои старики играют сцену с Мармеладовым в кабаке, иногда это получается очень хорошо, иногда совсем плохо, но всегда подлинно!
То, что называют «стилем Оссейна», это массовое зрелище, рассчитанное на многотысячные аудитории. «Мариньи» традиционный камерный театр с маленькой сценой. Вы отказываетесь от своего стиля?
Когда вы увидите спектакль, вы непременно подумаете, что сцена гораздо глубже и больше, чем вы себе представляли. Я и здесь, конечно, трансформировал сцену. Что касается «стиля Оссейна», то я от него не только не отказываюсь, но, напротив, собираюсь через год, после ремонта, открыть новым спектаклем парижский Дворец спорта.
Вам случается испытывать сожаления по поводу оборванной карьеры кинозвезды?
Никогда. В 1971-м я отказался от славы и денег не на закате, а тогда, когда все у меня складывалось прекрасно. Но побег в Реймс оказался для меня не случайностью, не несчастьем, а подлинным возрождением, я по-другому глубже, чище увидел мир, жизнь, отношения между людьми. Хотя, честно говоря, деньги, собственность меня никогда не прельщали, именно поэтому я с такой неожиданной для всех легкостью отказался от привилегий и роскоши звезды ради скромного жалованья директора провинциального театра.
Ваша недавно вышедшая автобиография называется «Ностальгия» [Robert Hossein. La Nostalge. Paris, «Michel Laffon», 2001]. Ностальгия по чему? По уходящему времени?
Вы уже видели мою эмблему на бланках театра? Нет? Так вот, там везде изображен волк. Степной волк. У меня страшная ностальгия по степи, по бескрайним просторам, цыганам, а также (смеется) по соленым огурцам и черному хлебу. И, поверьте, мне для полного счастья, наверное, хватило бы этих простых вещей. (Пауза.). Хотя не будем преувеличивать: я люблю жизнь, люблю женщин, люблю вкусную еду. Я и сам прекрасно готовлю: так, как я готовлю борщ или пожарские котлеты, уже никто в Париже, поверьте мне, не готовит.
И еще я мечтаю умереть где-нибудь на вокзале или в лесу и быть похороненным посреди берез.
Не знаю, что вы скажете о моем «Преступлении»... Вы лично мне симпатичны, хотя я театральных критиков вообще не люблю, и не потому что они меня ругают я сам себе самый строгий судья, и хуже меня обо мне никто не скажет, а просто профессия какая-то дурацкая, на горбу у других. Только знайте, что это очень личный спектакль, я рассказал роман Достоевского так, как я его чувствую. Надеюсь, автор на меня не в обиде...
ЕКАТЕРИНА БОГОПОЛЬСКАЯ
Париж
© "Русская мысль", Париж,
N 4381, 18 октября 2001 г.
|
... |
|
|
|
|