...
|
РОССИЯ И ЗАПАД |
М.: «Независимая газета, 2001. 472 с., ил. («Omnibus»). |
Первая часть (примерно три четверти объема) справочная: в какой момент своей биографии появилась в Вечном городе такая-то знаменитая личность, и где поселилась, и как проводила время.
Во второй части (она-то и называется «Русские о Риме) антология впечатлений: отрывки из писем, очерков, мемуаров, но не подряд, не россыпью, а расфасованные по сюжетам.
Как если бы подопечные Алексея Кара-Мурзы согласились принять участие в конкурсе сочинений на заданные восемь тем: «Первая встреча с Римом», ««Чувство Рима»», «Возвращение в Рим», «Прощание с Римом» и проч.
Конкурс получился интересный, результат неожиданный. Оказывается, даже людей весьма оригинальных этот Город наводит на мысли одинаковые: стирается различие умов и отчасти забавно разнообразие голосов, талантливо импровизирующих одни и те же общие места.
Поначалу Рим не нравится не оправдывает ожиданий. Николай Гоголь в 1837-м разочарован точно так же, как Александр Герцен в 1847-м или Борис Зайцев в 1919-м.
Вторая встреча непременно вводит мотив счастья вновь обретенного (Гоголь, Вейдле) или же невозвратного (Осоргин) и пробуждает ностальгию:
«...родину души своей я увидел, где душа моя жила еще прежде меня, прежде чем я родился на свет» (Гоголь, 1838);
«...действительно, Рим та же родина для моего нравственного существования, как Керенск для физического» (Буслаев, 1875).
Ностальгия, полагает Осоргин в 1910-е годы, обязательно входит в так называемое «чувство Рима»:
«Любовь к Риму это любовь к родине; тоска по Риму это тоска по родине... Рим родина космополита, дом гражданина мира...»
Все расхваливают роскошное освещение, благоуханный воздух, вкусную воду и незабываемые уроки исторического смирения: «Люди, люди, приходите сюда удостовериться в бренности вашего естества, тщете всех ваших предприятий и замыслов. Если Рим так упал, кто же из вас может надеяться на свою силу, крепость и твердость?» (Погодин, 1839). «Тут, где столько людей страдало, где пало столько поколений, предаешься с какой-то осмотрительностью впечатлениям чисто личным» (Уваров, 1843).
Академик Буслаев объясняет «чувство Рима» необычайной глубиной ретроспективы:
«Эстетики говорят, что зрелище безграничного моря или горных высот, теряющихся в облаках, производит чувство высокого; в той же мере может внушать это чувство и бесконечная даль веков в сравнении с проходящими современными событиями, и это нигде в мире не может быть так ощутительно, как в стенах Рима» (1875).
Метафизический аспект передан метафорой Муратова собственно говоря, именно он в несравненной книге «Образы Италии» (1912) первый выдумал «чувство Рима»:
«Все, на чем останавливается здесь взор, гробницы, но так долго обитала здесь смерть, что этот старейший и царственнейший из ее домов стал, наконец, самим домом бессмертия».
Вообще Муратову первый приз, Осоргину же за то, что списал у него свое «Прощание с Римом», замечание в дневник.
Книжка симпатичная. Не хочется брюзжать на составителя: что вот, дескать, и Уваров принят, и Флеров, и Грифцов не такие уж знаменитые русские, а Мережковский, например, где? Или что ни одна из двадцати биографических справок словно не подозревает о существовании девятнадцати остальных: некоторые сведения сообщены несколько раз; да и фразы повторяются, причем даже неудачные. («Незадолго до отъезда с ним произошла неприятная история...» это в мастерской Кипренского сгорела натурщица. «По возвращении в Рим с Брюлловым произошла неприятная история...» это про утопившуюся поклонницу.) Или что портрет Вячеслава Иванова слащав.
Это всё мелочи, пустяки. Книжка состоит из красивых цитат и завораживающих старинных фотографий вместе они дают читателю сильное переживание, похожее, предполагаю, на это самое «чувство Рима». Сформулировать его, разумеется, не берусь.
САМУИЛ ЛУРЬЕ
Санкт-Петербург
© "Русская мысль", Париж,
N 4382, 25 октября 2001 г.
|
... |
|
|
|
|