...
|
ЖИЗНЬ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ |
Фельетон
Иностранцы всегда отмечали пристрастие русских к алкогольным напиткам. Не то чтобы большее, чем в других странах, но точно и не меньшее. За рубежом, вдали от нашей родины, алкогольные напитки тоже есть и тоже популярны. Популярны среди местного населения и среди неместного, включая и нас, грешных.
Особенно интересна в этом смысле, конечно, Франция, поскольку именно в этой стране, как известно, производятся лучшие в мире вина, лучшие в мире коньяки и, понятно, арманьяки (лучшие в мире красные вина, белые вина включая, понятно, и шампанское).
В магазинах продаются и итальянские вермуты, и британские и ирландские виски, и мексиканская текила, шведская, финская, русская водка (и даже французская водка, но пить ее можно только в том случае, если ничего другого нет, включая медицинский спирт), и много чего другого как почти везде на свете, кроме, наверно, Бирмы, Северной Кореи, Кубы и полусотни других стран, в которых это не запрещено, а просто платежеспособных потребителей недостаточно.
Единственно чего во Франции нет, так это хороших испанских вин. Импортеры как будто сговорились и ни одного приличного испанского вина во Францию не импортируют (рассуждают, наверно, так: раз много французов ездят в Испанию, то пусть там и пьют, а здесь пусть пьют французское).
Есть полдюжины сортов итальянского вина (с неизбежными кьянти и вальполичеллой), пара сортов калифорнийского, пара сортов португальского, пара сортов чилийского, австралийского и южноафриканского (это скорее надо было искать в супермаркете «Монопри» или в британском магазине «Маркс и Спенсер», который только что закрылся).
Кое-кто может сказать: зачем вам испанское, когда у вас на бордосщине и бургундщине, шампаньщине и сомюрщине, туреньщине и кот-дю-ронщине произрастают хорошие сорта, которые пей да пей и, пока еще они надоедят, успеешь на пенсию выйти и в целом жизнь прожить.
Но так ставить вопрос нечестно. Ведь пьют же русские финскую водку или шведскую, хотя и своя есть хорошая.
Что пьет русский человек вдали от родины? задавали Коропкину иногда вопрос его знакомые французы.
Странный вопрос, говорил Коропкин.
А все-таки? не отставали французы.
А всё пьет! говорил Коропкин.
Всё?
Всё. Начиная от медицинского спирта крепостью в 90 градусов, от водки за пять евро и пива за пол-евро и до самых дорогих вин, которых большинство из вас, господа французы, никогда не пили и никогда не будут пить: вы деньги тратите благоразумно, так что вам не до этого.
Ну а сами вы какое вино пьете, в каком ценовом диапазоне? спрашивал бывало француз, его сосед.
Я красное вино люблю и пью его в ценовом диапазоне от 2 до 100 евро но и за 2 и за 100 не я покупаю, а пью, когда угощают добрые люди от всей души.
Хорошо; а что пьет нормальный русский человек достатка среднего (и ниже) в месяце ноябре и декабре?
Тут и говорить не о чем: пьет этот человек, как и все французы, молодое вино божоле-нуво.
Подумать только: еще два-три месяца назад оно было на полях и на склонах холмов, пучилось в гроздьях, золотилось и наливалось на щедром августовском солнышке, и вот, глядишь, уже готово, разлито в бутылки и пришло к нашему столу.
Традиции этой не так много лет, как может показаться, что-то около 30.
И летят во все уважающие себя города мира грузовые «Боинги», набитые ящиками с божоле.
Первыми пьет их Страна восходящего солнца Япония (пару «Боингов» туда исправно посылают к официальному дню начала потребления божоле; а это в принципе третий четверг ноября).
Везут божоле и в другие страны, включая, например, Америку и Россию. В дорогих московских гостиницах так по-французски и было написано: «Beaujolais nouveau est arrivй» («Новое божоле прибыло»), как сказал Коропкину его сосед Эрик, который побывал один день в Москве проездом и все восхищался постановкой снегоуборочного дела на Красной площади.
В тех московских магазинах, где божоле продавалось, в день его прибытия скопились очереди, хотя стоило оно очень прилично 500 рублей (18 евро). Для сравнения: во Франции в супермаркетах оно стоило не 18 евро, а 18-25 франков, то есть в пять раз меньше, чем в Москве. Когда знакомые русские и французы (Ярослав и Эрик) возмущались такими ценами, Коропкин их урезонивал:
Ведь это, господа, единовременная акция, раз в год, и маржа с нее должна быть увесистой. Неужели кто-то будет мудохаться за маржу в полдоллара с бутылки? Представьте себе фирму, которая, допустим, решила завезти в Москву 10 тысяч бутылок божоле. Прикиньте ее прибыли в случае такой маленькой маржи. Что? Пять тыщ долларов? Да за такую сумму никто руки пачкать не будет. В Сан-Франциско божоле-нуво стоит 8 долларов в два раза меньше, чем в Москве; так, может, в Сан-Франциско его и выпило в десять раз больше людей, чем в Москве.
А ты считал? спросил Коропкина Ярослав, его друг.
Нет, но в Сан-Франциско живет много педерастов, а это люди утонченные и рафинированные с точки зрения культурного досуга и культурного пития.
Да, нечего тебе, Коропкин, возразить, сказал Ярослав.
А ты попивай, попивай вино-то. Понял хоть, какое оно в этом году совершенно исключительное и замечательное?
Да вот только что сейчас дошло. А есть ли оно еще в магазинах?
А народ-то не дурак и в супермаркетах это небывалое божоле уже раскупил, сказал Коропкин. Осталось только в арабских лавочках за 4 или 5 евро. Но оно стоит того, чтобы покупать. По сравнению с нонешним божоле-нуво все остальные вина кажутся консервами. Нонешнее же божоле-нуво шибает, дурит, но не сильно, а очень изящно. Его надо пригубить и придержать две-три секунды в передней части рта, не пуская далее. А потом позволить ему разлиться по языку, но довольно чтобы скоро, не замедляясь, оно по нему прошло. Какие-то зоны языка, ответственные за те или иные вкусовые ощущения, будут сопротивляться (но не сильно), а какие-то будут, наоборот, его тянуть и впитывать. Это какая-то птица-тройка, которая скачет под нёбом, какая-то цветастая пурга, которая разгулялась на наших рецепторах, как пурга из лепестков яблоневого цвета, подхваченных бодрым весенним ветром, разгулялась на выпасе для телят.
Ну, ты загнул, Толян, сказал Ярослав.
А ты давай пригубь и не пускай пару секунд.
Ярослав пригубил и не пустил.
Да, согласен, сказал Ярослав.
Иди и покупай завтра себе запас. Причем имей в виду: можно покупать все равно какое божоле нуво, от самого дешевенького до самого дорогого от 2,2 до 4 евро.
Да, Толян, это сок земли, разделил коропкинский восторг Ярослав.
Понял, что народ не зря так быстро очистил от этого напитка торговые площади?
Понял, сказал Ярослав.
АНАТОЛИЙ КОПЕЙКИН
Париж
© "Русская мысль", Париж,
N 4390, 04 января 2002 г.
|
... |
|
|
|
|