Беседа с французской актрисой и режиссером
Катрин Фанту-Гурне
В марте-апреле в Париже шел спектакль "Поль Клодель: обращение или испытание сердца". Его поставила Катрин Фанту-Гурне актриса, режиссер, автор нескольких театральных мистерий на духовные сюжеты. Написанную ею мистерию о святой Женевьеве этой зимой играли в церкви Сент-Этьен-дю-Мон на праздновании 1500 лет святой покровительницы Парижа.
К творчеству Поля Клоделя она впервые обратилась всего несколько лет тому назад, и этот интерес странным образом оказался связан с Россией. Еще более парадоксально, что к Клоделю ее, француженку и католичку, привел православный святой, преподобный Серафим Саровский.
Рассказывает Катрин Фанту-Гурне, хрупкая миниатюрная женщина, на вид лет пятидесяти. Больше всего в ней поражает голос: кажется, именно в голосе слышна та внутренняя сила, которая живет в этой хрупкой женщине.
Да, да, не удивляйтесь, все началось с Серафима Саровского. История действительно необычайная. Она началась лет десять назад, когда мой духовный отец впервые рассказал мне и моему мужу Бернару о преподобном Серафиме: католический священник, он был преисполнен огромной любви к этому православному святому. Из книгу Ирины Горяновой мы подробно узнали житие саровского чудотворца.
Так совпало, что как раз тогда мы с Бернаром решили на некоторое время поселиться в монастыре [монастырское уединение по обету], и одна наша старинная приятельница, тоже француженка, восхищенная нашим решением, захотела сделать нам памятный подарок. И приносит нам иконку святого Серафима Саровского! Для нас это было откровение: как сложилось, что двое незнакомых друг с другом людей одновременно говорят нам о нем! Мы взяли иконку с собой в монастырь, испросили священника освятить ее с тех пор святой Серафим всегда в нашем доме, вместе с образами других святых, которым мы молимся. Не больше и не меньше. И тут, казалось бы, история должна была закончиться. Однако...
Катрин очень дружна с Майклом Лонсдалем (Лонсдейлом), легендарным французским актером театра и кино. Последнее десятилетие он посвятил постановке текстов великих поэтов и христианских мистиков. На страницах "РМ" мы уже писали о нем, в частности о его спектакле "Рассказы русского странника", поставленном по книге "Откровенные рассказы странника духовному отцу".
Однажды после молитвы Бернар говорит мне: ты должна написать пьесу о преподобном Серафиме для Майкла Лонсдаля. Я ответила: "Почему бы и нет?", но, честно говоря, особенно не заинтересовалась. Через некоторое время Бернар опять напоминает мне об этом, прибавив: "Пиши, пока не поздно". Почему "пока не поздно"? И однажды во время молитвы ко мне пришло как озарение: я должна написать не пьесу, а сценарий фильма, и снимать его надо в Сарове, и обязательно с русским режиссером. Но я тут же сама себе ответила: невозможно, зачем русским снимать фильм о православном святом по сценарию француженки, да еще и католички?
И все-таки я решила встретиться с отцом Борисом Бобринским, деканом Свято-Сергиевского Богословского института в Париже. Я рассказала ему всю мою историю, начиная с детства: как я вырезала иконы из журналов и вешала их над изголовьем, как с 12 лет изучала в лицее русский язык. Отец Борис меня очень внимательно выслушал и, помолчав, сказал: "Я помогу вам всем, чем смогу". Потом была еще одна встреча с отцом Борисом, и он предложил мне написать в православный монастырь в Бюси и посоветовал связаться с Натальей Хвостовой, у которой есть родственники в Дивееве.
Наташа, как я ее теперь называю, так как с тех пор она стала очень близким мне человеком, была прихожанкой храма Успения Пресвятой Богородицы и Преподобного Серафима Саровского на рю Лекурб, где мы с ней впервые и встретились. Оказалось, что с Дивеевом у нее особая связь: ее двоюродный брат, художник Алексей Арцыбашев, уроженец Дивеева, после возвращения монастыря занимался реставрацией дивеевского иконостаса. Через некоторое время Алеша впервые приехал в Париж - в поисках денег на окончание реставрации. И мы встретились бывший зэк и я, мелкобуржуазная французская дама, и вдруг между нами сложилась, к всеобщему удивлению, такая глубокая привязанность, что он пригласил меня приехать вместе с его любимой двоюродной сестрой в Дивеево.
"Ты хочешь узнать Россию, сказал мне тогда на прощание Алеша, будет тебе Россия до пресыщенья!" Так в августе 1993 г. я оказалась на три недели в России. Я как губка впитывала в себя все, что видела. Во время этого путешествия мы смогли четыре дня и четыре ночи провести в Дивеевском монастыре, причем монастырскую гостиницу, где раньше помещался райком партии, только за шесть месяцев до нашего приезда вернули Церкви. Я была потрясена всем увиденным и все время говорила себе, что я недостойна здесь быть, в этом святом месте! Каждый вечер я записывала то, что увидела за день, и до часу ночи мучила бедную Наташу вопросами. А перед отъездом пришел к нам Алеша и принес альбом начала века с фотографиями монастыря, его основателей и монахинь, сказав: "Я тебе его даю, делай с ним что захочешь, а когда закончишь, отдашь". Я была очень удивлена: почему он отдает этот альбом, это сокровище мне, иностранке, а не Наташе, своей любимой кузине?
Альбом принадлежал последней оставшейся в живых монахине, сестре Маргарите. Ей было тогда лет 97, и она знала Алешу с детства, так как его семья до революции принадлежала к благотворителям монастыря. И она знала весь крестный путь Арцыбашева: как его, 12-летнего мальчика, с матерью и сестрой большевики выгнали зимой из дома, а потом, уже лет с тридцати, он 10 лет отсидел в ГУЛАГе. Короче, она отдала ему перед смертью этот альбом, который он теперь передал мне.
В Париже я показала альбом отцу Борису, который объяснил мне, что это настоящая реликвия и его необходимо издать. Не буду утомлять вас деталями: как мы нашли издателя, деньги, но только альбом этот, "Память сердца", был издан здесь, в Париже, с текстом-комментарием Арцыбашева, восстанавливающим всю историю монастыря, от его создания до наших дней. Я сама участвовала и в разработке макета, и в выборе красок: мне так хотелось, чтобы книга получилась очень красивая, излучала присутствие святого Серафима Саровского.
После моей поездки в Россию я уже не могла не писать сценарий и в конце концов написала. Я назвала его "Помоги!".
Это первое слово, которое Катрин произносит, очень четко и в свойственной ей эмоциональной манере, по-русски.
Преподобный Серафим там появляется как бы постепенно: сначала икона, потом свидетельства. Действие происходит в наши дни, будет два героя русский и француз. Начнется история в Париже, но очень быстро действие перемещается в Москву. Фильм вначале развивается как триллер: герои оказываются причастны к подпольной торговле компонентами атомного оружия, за ними устраивается погоня и т.п. Но постепенно этот побег от преследователей помимо их воли превращается в паломничество через всю Россию в Саров. На самом деле это будет их духовный путь через встречи с разными людьми они постепенно приблизятся к преподобному Серафиму.
Кто лучше русских сможет снять онирический фильм, чтобы духовное присутствие святого чудотворца ощущалось без его материального присутствия на экране?
Значит, все-таки после поездки в Россию и более близкого знакомства с православием вы отказались от идеи прямо изобразить святого?
Я отказалась от идеи создать его роль в привычном смысле слова, но все-таки наступает такой момент, когда он должен каким-то образом появиться: может быть, это будет только взгляд не знаю, но мне кажется, что такой образ мог бы воплотить Майкл Лонсдаль. В общем, сценарий готов, теперь я только жду продюсера, который бы захотел сделать по нему фильм.
Между тем, сценарий был переведен на русский язык, и им заинтересовался дьякон русской православной церкви Трех Святителей в Париже, сам уроженец Сарова, о. Николай Никишин. И он захотел, чтобы я во что бы то ни стало попала в Саров. Но Саров это ведь не только Саровская обитель, это и секретный, закрытый город, где родилась водородная бомба. И, ясное дело, иностранцам туда путь закрыт. Однако там есть театр, который до сих пор располагается в здании церкви Серафима Саровского. Тогда о. Николай предложил мне поехать в Саров как актрисе, с программой из пьес французских классиков. Мне потом рассказывали, что директор театра дошел до Москвы, до Минатома, чтобы пробить мне визу. И, о чудо, из Москвы приходит положительный ответ, и летом 2000 г. я еду в Саров!
Вместе с актерами из Саровского театра мы играли по-русски и по-французски музыкально-поэтическую композицию по текстам французской классики, так или иначе связанным с духовной тематикой: Корнель, Расин, Пеги, а заканчивался спектакль молитвой Пруэз из мистерии Поля Клоделя "Атласный башмачок".
Вы понимаете, как волнующе было воочию увидеть святые места, связанные с преподобным Серафимом! Но оказалось, что и приезд французской актрисы вызвал интерес в Сарове, здесь сложилась даже ассоциация по изучению французского языка и культуры. Короче, через несколько месяцев после нашего возвращения в Париж о. Николай объявляет мне: нас вновь приглашают в Саров. Что бы мы могли предложить? Я с детства люблю Клоделя и, конечно, много раз видела его пьесы в театре, но сама никогда не играла. И я тотчас подумала о Клоделе, но вслух не произнесла. А о. Николай говорит: "Почему бы нам не взять Клоделя?"
Чтобы подготовить программу для Сарова, я стала читать всевозможные научные труды о его творчестве, познакомилась с его семьей, с парижским Клоделевским обществом, узнала, как много у него поклонников в России, причем не только в Москве и Петербурге, но и в Нижнем Новгороде, Иркутске и других городах.
Летом прошлого года мы опять были в Сарове с большой программой по Клоделю, включавшей в себя также мастер-класс, который провел для саровских актеров режиссер Владимир Космачевский, постановщик московского "Атласного башмачка" (1992).
Наша идея организовать в Сарове в 2003 г., когда будет праздноваться 100-летие канонизациии святого Серафима, большой Клоделевский фестиваль с приглашением специалистов по Клоделю из Франции и со всей России. Труппа Саровского театра будет играть "Благовещение" на русском языке, нижегородский театр готовит кукольный спектакль по пьесе "Луна и медведь", а я сама сочиняю спектакль "Клодель и преподобный Серафим Саровский".
Меня часто спрашивают: какая связь может быть между православным святым и католиком Клоделем, тоже христианским мыслителем, но человеком абсолютно светским? Для меня эта связь очевидна, я не буду сейчас вам полностью раскрывать ее, скажу только , что в ощущении природы, космоса, в архаических корнях православия много близкого Клоделю.
Последнее время я часто говорю себе: кто знает, может быть, и мой фильм о преподобном Серафиме не так уж невозможен?
На этих словах мы прощаемся. Завтра утром она, Бернар и о. Николай улетают в Москву, а оттуда поездом в Саров, где ее с нетерпением ждут: на радио готовится передача по сценарию "Помоги!", по телевидению будут транслировать ее видеофильм о Сарове, в театре вместе с местным актером она собирается играть сцену "Святая Женевьева и Хильдерик" из написанной ею мистерии о святой Женевьеве и сцену прощания Родриго и Пруэз из мистерии Клоделя "Атласный башмачок". Не говоря уже о многих проектах между Саровом и Францией, в которых Катрин тоже участвует всеми силами своей души.
написать пьесу о преподобном Серафиме для Майкла Лонсдаля. Я ответила: "Почему бы и нет?", но, честно говоря, особенно не заинтересовалась. Через некоторое время Бернар опять напоминает мне об этом, прибавив: "Пиши, пока не поздно". Почему "пока не поздно"? И однажды во время молитвы ко мне пришло как озарение: я должна написать не пьесу, а сценарий фильма, и снимать его надо в Сарове, и обязательно с русским режиссером. Но я тут же сама себе ответила: невозможно, зачем русским снимать фильм о православном святом по сценарию француженки, да еще и католички?
всю Россию в Саров. На самом деле это будет их духовный путь через встречи с разными людьми они постепенно приблизятся к преподобному Серафиму.