Леонид Прохорович Талочкин.
|
ПАМЯТИ УШЕДШИХ |
|
Леонид Прохорович Талочкин. |
В России всегда водились бессребреники, необычные и колоритные личности. Таким был и покойный Леонид Талочкин.
Родился он в Москве в 1936 г., в семье среднего достатка, жившей в коммунальных условиях. Получил высшее техническое образование и место инженера на котлотурбинном заводе, строил Конаковскую ГРЭС. Дружба со школьной скамьи с разносторонне образованным журналистом телевидения Борисом Козловым, художником и поэтом, расширила культурный кругозор советского инженера. С конца 50-х Леня Талочкин принимал активное участие в диспутах «физиков и лириков» то у памятника В.В.Маяковскому, то по клубам и частным квартирам московской интеллигенции.
В начале 60-х он увлекся коллекционированием творчества нищих, никому не известных художников-экспериментаторов, работавших для себя, тайком от властей. Это был не светский снобизм, а настоящая страсть охотника и первопроходца. Причем чем ярче и круче был эксперимент, тем больше он привлекал его внимание. Леонид Прохорович был глубоким и широко мыслящим человеком, к тому же не затронутым клановостью «шестидесятников». Все люди искусства были для него большими. А маленьких не было вообще. Он легко сходился с людьми самых разных поколений и умел всех понимать.
В 1966 г. инженер покинул солидное место на заводе, забиравшее много времени, и ушел в ночные сторожа, чтобы полностью общаться только с искусством и людьми искусства. Он собрал огромный фотоархив, еще не разобранную уникальную библиотеку самиздатских каталогов и проспектов, а также создал бесценную картотеку на каждого артиста, в каком бы углу мира тот ни проживал. Его дневники поражают широтой охвата художественных событий эпохи и глубиной ощущений. В 70-е он принял самое деятельное участие в организации первых официально разрешенных выставок на Малой Грузинской, в здании профсоюзов работников культуры Москвы, где было отведено просторное помещение для экспозиций неофициальных художников, собиравших многотысячные очереди посетителей.
Давняя мечта Талочкина осуществилась в конце 80-х: коллекцию чудака взяли на государственный учет.
В начале 90-х Леонид Талочкин стал главным экспертом по составлению первой и единственной выставки и двухтомного каталога «Другое искусство» в новом здании Третьяковской галереи.
В последние годы он много болел, жил на нищенскую пенсию и почти не выбирался из дому на модные тусовки, но переписка со всем миром продолжалась. Она составляет ценный фактический материал для историков современного искусства в России и за ее пределами. Его архив исчисляется многими тысячами единиц хранения.
На старости лет Леонид нашел умиротворение и любовь. Сообщая в Париж по телефону об обстоятельствах смерти, его осиротевшая жена Таня Вандельштейн сказала: «Леня был для меня не только мужем, но и другом, и братом, и отцом, и сыном. Он был чистый человек и умер в Страстной четверг».
Жизнь этого самоотверженного и неутомимого собирателя и охранителя результатов художественного поиска была отмечена необычной судьбой и не укладывается ни в какие общепринятые рамки. Доброжелательный и точный, отзывчивый и бескорыстный, седобородый подвижник и колдун с колоритной речью московской богемы стал неотъемлемой частью истории русского искусства, его подлинным современным лицом.
Мы, его давние друзья, навсегда сохраним о нем светлую память. Для нас Леня Талочкин останется высоким примером служения русской национальной культуре, олицетворением ее моральности, ее духовности, ее высоты!
Мир и покой его светлой душе.
Его супруге Татьяне Вандельштайн и всем родным и близким мы выражаем свои самые искренние соболезнования.
Ирина АЛПАТОВА, Валентин БАГИРОВ, Валентин ВОРОБЬЁВ,
Михаил ГРОБМАН, Игорь ДУДИНСКИЙ, Слава КОЛЕЙЧУК,
Валентина КРОПИВНИЦКАЯ, Владимир КОТЛЯРОВ-ТОЛСТЫЙ,
Лев НУСБЕРГ, Оскар РАБИН, Михаил РОГИНСКИЙ
В Москве скончался коллекционер Леонид Талочкин. Его коллекция, начавшая зарождаться еще в начале 60-х, вобрала в себя все лучшее из неизвестного тогда, отвергаемого, гонимого властью искусства.
Трудно переоценить роль коллекционера в жизни национальной культуры. Не будь энтузиаста Павла Третьякова не было бы галереи, названной его именем, не было бы обширнейшего собрания русской живописи XIX века (а некоторые произведения и не были бы созданы: Третьяков сам заказывал художникам портреты живших тогда писателей Достоевского, Чехова, Толстого).
Русский авангард начала XX века был прославлен на весь мир благодаря коллекционерскому гению Георгия Костаки. На чердаках и в чуланах, у дальних родственников, наследников и случайных людей он открывал и спасал от гибели, от выбрасывания на помойку то, что стало потом украшением лучших музеев мира. Коллекционирование неофициального искусства последнего советского периода будет навсегда связано с именем Леонида Талочкина. В каком-то смысле его коллекция была еще бóльшим чудом, чем те, о которых мы упомянули, не надо забывать об особенностях периода и о полной бесправности подсоветского человека в то время.
Талочкин собирал свою коллекцию практически без денег. Работы ему в основном дарили сами художники. Каждому творцу (и тем более тому, кто жил как бы вне общества, отверженным) больше денег нужна атмосфера благожелательности, поддержки, интереса, внимания к его работе, а этими качествами коллекционер обладал в избытке.
Он работал безостановочно и целеустремленно. На каждой квартирной (т.е. неофициальной, подпольной, полузапретной тогда) выставке обязательно появлялся Талочкин с тетрадкой и сантиметром: обмерял работы, записывал даты, названия, технику, реплики участников, регистрировал быстропроходящие моменты культурной активности. Коллекционирование шло параллельно с собиранием архивов подпольной художественной жизни, спасти от забвения факты и детали которой казалось ему также важным. (Впоследствии, просматривая западный каталог бывшего неофициального художника, он мог упрекнуть, что в списке выставок пропущены одна-две более ранних.)
Весь этот труд и доскональные знания в 1991 г. вылились в издание двухтомного, прекрасно документированного и иллюстрированного сборника «Другое искусство» и организацию выставки с таким же названием.
Как и многие представители подпольной интеллигенции брежневской эпохи, Талочкин жил в крайней нужде; чтобы иметь сверхскромный прожиточный минимум, работал то вахтером, то сторожем, то кочегаром в котельной. Перестройка принесла ему и его коллекции некоторое общественное признание, но не изменила его социального статуса: несколько лет он выживал благодаря тарелке супа в столовой находящегося по соседству трамвайного депо, куда его пускали по знакомству.
Он вел жизнь бессребреника, но, несмотря на нищету, наотрез отказывался продать хоть одну работу из своей коллекции, если к нему обращались за этим отечественные или иностранные (и за большие деньги!) покупатели.
Несколько лет назад картины, рисунки, скульптуры покинули наконец тесные углы московской коммуналки. Сейчас коллекция выставлена в залах Музейного центра Российского государственного гуманитарного университета в Москве, и каждый желающий и интересующийся этим искусством может ее видеть.
Память о коллекционере Леониде Талочкине будет храниться в сердцах благодарных ему художников, но так же и зрителей, созерцающих его коллекцию.
Ирина БАСКИНА, Эрик БУЛАТОВ, Александр ГИНЗБУРГ, Сергей ЕСАЯН,
Валентина КРОПИВНИЦКАЯ, Галина МАНЕВИЧ, Лидия МАСТЕРКОВА,
Галина, Ольга и Кирилл МАХРОВЫ, Людмила МАХРОВА-ДУДИНСКАЯ,
Марина НЕДРОБОВА, Владимир НЕМУХИН, Вадим НЕЧАЕВ,
Валерий ПРОХОРОВ, Оскар РАБИН, Михаил РОГИНСКИЙ,
Александр СИДОРОВ, Римма СОЛОД, Виталий СТАЦИНСКИЙ,
Олег ЦЕЛКОВ, Игорь ШЕЛКОВСКИЙ, Эдуард ШТЕЙНБЕРГ,
Олег ЯКОВЛЕВ, Владимир ЯНКИЛЕВСКИЙ
© "Русская мысль", Париж,
NN 4408-4409, 16 мая 2002 г.
... |
|
|
|
|