Нобелевский лауреат выступил
на пресс-конференции в Париже

Жорес Иванович Алферов, лауреат Нобелевской премии по физике, вице-президент Российской Академии наук, директор знаменитого петербургского Физико-технического института имени Иоффе, на прошлой неделе приезжал в Париж в составе российской делегации, которая отстаивала кандидатуру Москвы на проведение «Экспо-2010» (см. отчет: Елена Якунина. Второй раунд борьбы за "Экспо-2010" в этом же номере «РМ»).

На пресс-конференции академику был задан вопрос о том, чем Россия может удивить посетителей выставки 2010 г. подобно тому, как это сделал русский ученый Яблочков со своим электрическим освещением больше века тому назад. Ответ ученого был таков: «Сегодня российские ученые продолжают оставаться мировыми лидерами в физике конденсированного состояния, физике полупроводниковых структур, биофизике, генной инженерии (как ни странно) в лаборатории академика Скрябина и нанотехнологии. До Всемирной выставки 2010 г. еще восемь лет, а в науке главное не ожидаемые, а неожиданные результаты. Так что в России найдется чем удивить мир».

На пресс-конференции в Париже Жорес Алферов на примере своего института рассказал о том, как сегодня российское государство относится к развитию науки.

Будучи не только ученым, но и педагогом с 1961 г., директор Физтеха понял, что для школьника авторитет в выборе профессии не родители, преподаватели вуза или профессора, а знакомый старшеклассник с интересными рассказами об институте, в который он поступил.

Физтех крупнейший физический институт в системе РАН, в котором работают две с половиной тысячи человек, в том числе 15 академиков, 200 докторов и 700 кандидатов наук. В этом институте, давно занимаясь проблемами образования, пришли к мысли о необходимости собрать под одной крышей школу, факультет и научную лабораторию. Если школьникам дать возможность работать с учеными, участвовать в жизни института, начиная с семинаров и кончая спортивными соревнованиями, вместе со студентами и академиками, то они будут заражены наукой, заболеют ею и не пойдут в бизнес или коммерцию.

В 1987 г. при институте был открыт физико-технический лицей единственная школа в России, существующая не в системе министерства образования, а под эгидой Академии наук. Несмотря на бесконечные катаклизмы, происходящие в стране, конкурс в эту школу до сих пор высок до 15 человек на место.

В 1990 г. был разработан проект научно-образовательного центра при Физтехе, в 1991-м выделен земельный участок рядом с институтом под строительство. В 1992 г. Академия наук выделила 3 млн. рублей (тогда около 4 млн. долларов) на осуществление проекта, но в том же году эти деньги превратились в макулатуру.

Алферов писал письма всем премьер-министрам по очереди и получал отписки. Удалось достучаться лишь до Черномырдина, выделившего в 1996 г. из своих фондов 8 млн. долларов на строительство учебного корпуса. Этой суммы оказалось недостаточно. 4 миллиона ученые заработали сами. Академик Будыко пожертвовал сто тысяч долларов из своей международной премии. Финансовую поддержку оказали Американский институт физики, ЮНЕСКО и многие другие лица и организации

С 1999 г. научно-образовательный центр «под одной крышей с институтом» действует: в нем учатся бесплатно (что в нынешние времена исключение) школьники и студенты, занимаются исследованиями научные работники. Уже есть весомые результаты.

На следующий день после того, как Алферову присудили Нобелевскую премию, он был приглашен в Кремль к Путину и, пользуясь исключительностью момента, получил положительную резолюцию президента на своем письме-обращении о необходимости строительства второй очереди научно-образовательного центра.

История создания этого научно-образовательного центра при Физтехе похожа на рождественскую сказку... без «хэппи-энда». Да, центр существует благодаря титаническим усилиям российского нобелевского лауреата, но за десять лет не появилось ни одного подобного учебного заведения. Детище Алферова со дня на день может остаться без финансирования, потому что чиновники Минфина решили, что академическому институту деньги на образование выделять не надо.

Фонд Сороса, ранее активно помогавший Алферову, сегодня практически ушел из России. И тогда академик учредил собственный фонд, отдав в него треть своей Нобелевской премии и пригласив к сотрудничеству банки и бизнесменов. Из средств фонда выплачивается зарплата преподавателям научно-образовательного центра, стипендии школьникам и студентам и... пенсии вдовам петербургских академиков, оставшихся без средств к существованию.

А что касается государственных средств, то сегодня в России бюджет на науку одна десятая того, что выделялось ученым десять лет назад, иначе говоря, в 70 раз меньше того, что получает наука в США. Причем половина этих средств, как и раньше, выделяется на оборонные программы.

Физтех активен в любую эпоху. Сегодня его бюджет составляет 12 млн. долларов, из них государство финансирует работы только на 4 миллиона, и это в нынешнее скудное время считается неплохо.

Трудностей в работе российских физиков очень много, но и сегодня Алферов готов привести десятки примеров в близких ему областях, где российские лаборатории сохраняют мировое лидерство в своих областях исследований. И не в последнюю очередь благодаря тому, что все они активно занимаются подготовкой молодых научных кадров.

Парадокс в том, что денег на исследования выделяется меньше, а ученых нужно готовить больше, так как многие отправляются за лучшей долей заграницу. В теоретических науках утечка мозгов достигает 30%. В таких всемирно известных академических институтах, как Институт теоретической физики имени Ландау, Санкт-Петербургское отделение Математического института имени Стеклова, половина сотрудников работают в других странах. Пользу родным стенам приносят лишь те, кто работает по целевым контрактам для выполнения конкретных программ, а затем возвращается домой. Благодаря этим специалистам происходит активный научный обмен. А из уехавших надолго почти никто не возвращается.

Интересно, что сегодня доля уехавших сотрудников стала косвенным показателем научного рейтинга российских академических институтов: если за рубежом постоянно находятся 1-2% ученых это слабый институт, 10-15% институт хороший, работает нормально, и за его будущее можно не беспокоиться. Но если уехало больше 25%, то института, считай, уже почти нет. Таких случаев много, и надеяться на то, что все образуется само собой, не только опасно, а, как считает Алферов, преступно для государства.

«Начав работать в комитете науки и образования Государственной Думы, рассказывает депутат Жорес Алферов, я предложил его председателю И.Мельникову и О.Смолину договориться с другими членами комитета о том, что все должны оставлять свою партийную принадлежность за дверями Думы и, работая в нем, быть членами одной партии партии российской науки и образования. Это означает, что если депутатам на рассмотрение будут предлагаться документы и законы, вредящие науке и образованию, то члены комитета должны голосовать "против" вне зависимости от рекомендаций партийных фракций. Все согласились, но на первом же голосовании подали свои голоса так, как им указали их партийные руководители».

Достаточно насмотревшись на подковерную возню и политические интриги (последнюю смену руководителей комитетов в том числе), разъедающие нормальное законотворчество, академик Алферов решил, что в Думе следующего созыва ему делать нечего. Но в этой он сделает для науки все, что сможет.

ВАЛЕРИЙ ГАНЧИКОВ

Париж

©   "Русская мысль", Париж,
N 4417, 11 июля 2002 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:  ...