...
|
ПО ВЫСТАВОЧНЫМ ЗАЛАМ |
Выставка «Сюрреализм. 1919-1944» прибыла в Дюссельдорф из Франции, где почти четыре месяца (под названием «Сюрреалистическая революция») была открыта в парижском Центре им. Жоржа Помпиду (см. «РМ» N4404). За это время экспозицию посетили около полумиллиона человек. А теперь, как написал один из критиков, «проложен мост искусства с берега Сены на берег Рейна».
Открывавший выставку известный пропагандист и исследователь сюрреализма профессор Вернер Шпис, он же до недавнего времени директор Центра Помпиду, сообщил, что ценные экспонаты предоставил не только сам Центр Помпиду, но и нью-йоркский Музей современного искусства, и музеи Германии, Голландии, Испании, а также большое число частных коллекционеров.
Длинная очередь выстроилась в кассу дюссельдорфского музея «Кунстзаммлунг» за входными билетами на выставку. На обоих этажах выставочного комплекса «К-20» тесно от посетителей. Как сказал профессор Вернер Шпис: «Сюрреализм это единственная революция, которая не потерпела краха. Потому что она происходит в нашем воображении».
С этим мнением, похоже, солидарен и директор выставочного комплекса «Кунстзаммлунг» профессор Армин Цвайте:
Я думаю, что сюрреализм это, конечно, уже законченная история, это наше прошлое, которое интенсивно развивалось в период между двумя мировыми войнами. Однако идея этого явления была также для его основателя и главного теоретика Андре Бретона и других художников важна тем, что речь здесь идет не только об эстетическом феномене, но и об изменениях, протекающих в человеческом сознании. И не только под влиянием каких-то политических обязательств (а мы знаем, что многие из сюрреалистов были коммунистами, а некоторые тот же Андре Бретон видели уже задолго, что сталинизм очень опасен; они думали, что марксизм это, может быть, особая область сюрреализма). Мы можем сегодня сказать, что это было не слишком-то практичное размышление, но тут важным является то, что и к общественно-политически ангажированным художникам уже приходило сознание того, что в граждански отжившем обществе назрел вопрос создания какой-то совершенно новой, свежей концепции действительности. Это было их главное стремление: все поменять. И они пытались это делать в живописи, скульптуре, литературе, фильмах, фотографии, театре.
Остается ли, на ваш взгляд, сюрреализм важным для сегодняшнего общества? И чем именно?
Да, я определенно думаю, что это очень важно, актуально для нас и сегодня. Конечно, сейчас формально вроде бы и нет подобных условий и отношений в обществе, однако нынешнее стремление художников вполне сравнимо с тогдашним: мы видим, как многие художники критически фиксируют происходящие процессы, ставят вопросы, например, по проблемам глобализации, миграции (конечно, все это вопросы другого порядка, но для нашего времени они тоже социально-политические) и прочим. В этом я вижу продолжение известной традиции сюрреалистов. И я считаю: сюрреалисты с их необычайной художественной изобретательностью заложили в своих произведениях заряд такого масштаба, что он и сегодня все еще сохраняет свою актуальность и силу. Что, собственно, и объясняет, по-моему, небывалый интерес публики к нашей выставке.
Что значит для вас и для музея «Кунстзаммлунг» организация нынешней экспозиции сюрреалистов?
Для нашего музея она имеет особенное значение, так как за прошедшие 15 лет мы многое реализовали из тех идей, которые сейчас как бы суммированы этим показом. Наш музей обладает неплохим собранием картин, рисунков и скульптур сюрреалистов: хорошо представлены Макс Эрнст, Дали, Миро, Пикассо, Магритт и другие. За прошлые годы мы организовали три выставки Макса Эрнста, две Пикассо, по одной выставке Рене Магритта, Савиньи, Миро... И вот теперь здесь у нас настоящая манифестация сюрреализма, наша совместная работа с Центром Помпиду.
Это мощная панорама, хотя и ограниченная во времени. Наша точка зрения такова, что период сюрреализма закончился с эмиграцией в Америку важнейшего выразителя идей этого направления, основоположника течения Андре Бретона. Попытки Бретона после войны придать «второе дыхание» сюрреализму, увы, не увенчались успехом. И хотя он этим серьезно занимался вплоть до самой смерти, однако решающей, действительно важной фазой этого течения все же были и остаются 20-30-е годы.
Почему выставку принимает у себя дюссельдорфский музей, а не какой-либо другой, например один из берлинских?
Тому есть несколько причин. Но главная, видимо, все же экономическая. Мне известно, что и берлинские, и некоторые другие музеи в Германии проявляли интерес к проведению у себя этой выставки, однако, к сожалению, не смогли собрать достаточно денег. Нам помогло еще то немаловажное обстоятельство, что профессор Вернер Шпис, инициатор проведения выставки, мой хороший друг (в течение многих лет и по сей день он преподает в Дюссельдорфе, в Академии искусств).
Мы, конечно, чувствовали нашу ответственность при устройстве выставки в Дюссельдорфе, так как много лет связаны и дружескими, и тесными творческими отношениями с коллегами из парижского Центра Помпиду.
Профессор Вернер Шпис сделал вам комплимент, сказав, что выставка сюрреалистов, прибывшая из Парижа в Дюссельдорф, представлена здесь даже прекраснее, чем в залах Центра Помпиду. Что вы такое особенное сделали для этого? Например, я слышал, что для успешного размещения сюрреалистов вы удалили из залов постоянную экспозицию собрания картин музея «Кунстзаммлунг»...
Да, это правда. У нас, как вы знаете, прекрасное собрание произведений изобразительного искусства мастеров XX века, однако здесь нет большого и просторного помещения, в котором можно было бы разместить такую объемную выставку, как эта. Значит, мы должны были оба наших верхних музейных этажа освободить для выставки «Сюрреализм», то есть наши картины Кандинского, Пикассо, Кирхнера, Бекмана, Клее и многих других на это время перенести в подвальное помещение. Общая площадь, отданная под выставку, составляет 2600 кв. метров. Эта ситуация нам еще раз ясно показала, что наше здание в сегодняшнем его состоянии не может быть одновременно и музеем, и выставочным залом. Мы должны и премьер-министр земли Вольфганг Клемент в своей речи на открытии это подтвердил здание реконструировать, так чтобы оно могло выполнять обе задачи и не приходилось каждый раз при устройстве больших выставок удалять в подвал нашу постоянную экспозицию.
Что мы кроме этого сделали?.. В общем-то, ничего особенного. Понимаете, Париж применил для этой выставки специальное архитектурное решение, соответственно перестроив помещение в Центре Помпиду. Мы же использовали наши музейные помещения практически такими, какие они есть, ничего специально не перестраивая. И сделали лишь самые незначительные изменения: в оформлении некоторых витрин, галерей и переходов из одного зала в другой; естественно, несколько перекомпоновали систему освещения и т.д. Эти небольшие изменения позволили нам разместить экспонаты выставки, на мой взгляд, как нельзя лучше, удобно для осмотра. Мы располагали очень малым временем для размещения выставки всего-навсего 14 дней с момента ее прибытия из Парижа в Дюссельдорф... Думаю, Вернер Шпис прав, когда говорит, что выставка в Дюссельдорфе выглядит еще привлекательней. Она получила, может быть, несколько большую ясность, чем в Париже. И прежде всего здесь у нее иная драматургия...
Как вы полагаете, посетителей каких поколений сюрреалисты интересуют больше?
Да, это интересный вопрос, но... Пока трудно сказать. Видимо, надо немного подождать и посмотреть, каков будет возрастной состав посетителей. Я пока что заметил, что среди посетителей есть и люди моего поколения, то есть среднего возраста, много пожилых, но немало и молодых студентов и старших школьников... Много специалистов, критиков, искусствоведов, студентов, которые учатся в сфере культуры и изобразительного искусства, журналистов и др.
Я вообще думаю, что сюрреализм как течение в искусстве не что-то абстрактное, в том числе и с точки зрения тех, кто решает пойти на выставку: отношение людей к этому искусству очень конкретно, каждый посетитель выставки надеется найти что-то для себя, в соответствии со своими личными пристрастиями, интересами, жизненным опытом, профессией, вкусами. Это художественный язык, полный загадок, размышлений и ответов на вопросы, полный ужасов, жестокостей, даже извращений открытое поле для фантазии зрителя.
В первые дни после открытия мы были приятно удивлены: было время каникул, отпусков, и можно было предположить, что все на это время уехали отдыхать. Однако поток посетителей не уменьшается и в будни, и мы таким большим резонансом выставки более чем удовлетворены.
Дюссельдорфская экспозиция «Сюрреализм. 1919-1944» будет работать, как и в Париже, четыре месяца, до 24 ноября.
ГРИГОРИЙ КРОШИН
Дюссельдорф
© "Русская мысль", Париж,
N 4427, 17 октября 2002 г.
|
... |
|
|
|
|