|
Когда Коропкин был совсем молодой, студент, он помногу и подолгу размышлял. Едет в электричке в тамбуре зайцем размышляет. Идет в длинном переходе метро опять размышляет. Лежит на кровати в общежитии на проспекте Вернадского то же самое. И хотя на друзей и знакомых он производил впечатление человека довольно веселого и ироничного, размышления его, тем не менее, были тягостны. И касались они главным образом двух тем.
Первая тема дамский пол обычная для юношей. Дамский пол для него был вроде как нематериальным если вспомнить ленинское определение материи: «Материя это объективная реальность, существующая независимо от сознания и данная человеку в его ощущениях». Эта объективная реальность дамы существовала и впрямь как-то независимо от коропкинского сознания, а ощущения долгое время были лишь зрительными и слуховыми: он видел дамские фигуры повсюду и слышал стук каблучков и звучание голосов. Вот и все ощущения.
Бывало, идут они с другом Саблиным по Петровке, а навстречу огромное количество симпатичных девчат.
«И что, Минька, все они регулярно вступают в половые отношения?» спрашивал Коропкин у своего друга.
«Все! Без исключения», говорил Саблин.
«А почему не с нами?» спрашивал Коропкин.
«А у тебя деньги есть?» спрашивал Саблин.
«Не-а», говорил Коропкин.
«Вот то-то и оно, Толян, говорил Саблин. Девушку надо уметь культурно вывести в ресторан, подарить ей дорогие подарки, и тогда она твоя».
«А нельзя ли дамой овладеть без денег, Михаил Анатольевич?» спрашивал Коропкин.
«Без денег, Толян, никуда», увесисто говорил Саблин, и Коропкин, обдумывая саблинский неутешительный ответ, только к вечеру, уже расставшись с другом, соображал, что есть же и такие юноши, которые умудряются и без денег.
На следующий день он выкладывал Саблину эти соображения, но Саблин бойко их парировал каким-нибудь парадоксом, к которому Коропкин опять был не готов (должно быть, мешали ему его тягостные размышления).
Вторая тема, которую томительно пытался анализировать Коропкин, это тема родины, а точнее говоря, России. Он редко говорил «Советский Союз» всегда «Россия».
Потом, в конце студенческих лет, Коропкин усилием воли заставил себя прекратить общие размышления на какую бы то ни было общую тему и с тех пор этому следует.
Это, однако, не мешает ему приходить к интересным наблюдениям насчет всяких глобальных тем и делиться этим со своими друзьями.
Вот последний раз было дело. Вышел Коропкин на улицу, вынес мусор в мусорные баки, которые консьерж по прозвищу «Пончик» вывез для завтрашнего мусоровоза. Остановился, закурил сигарету. Посмотрел вокруг на землю и на небо. Увидел, что силуэты деревьев еще больше поредели (осень), а луна уже почти полная и почти лысая, прямо как Собченко.
Потом Коропкин зашел домой и, наверно, движимый этой ассоциацией, позвонил в Вашингтон (где эта луна, должно быть, еще не взошла), Алексею Алексеевичу Собченко, своему старому другу и товарищу.
Ну, сразу сказал Леша.
Чего? спросил Коропкин.
Говори.
Я вот чего, Алексей Алексеевич, думаю. О судьбах разных стран и о всяких там цикличностях, о воспроизведении ими своих тропов и путей в разных исторических условиях.
Ну.
Ну вот, для начала Россия. России самою судьбою уготовано всегда догонять Запад. Что бы она ни делала, перегнать никогда не могла в целом. Догонит в одной области отстанет в десяти других. А почему ты и сам, наверно, знаешь.
Не знаю. Говори.
А дело в историческом наследии. Западная Европа в свое время унаследовала: а) христианскую религию; б) римское право; в) греческую эстетику. Это еще Аверинцев сформулировал. А Россия то же самое, но кроме римского права. Поэтому она Европа всего на две трети (а не наполовину, как говорят неучи). В главном она, конечно, Европа. Но ведь и традиция римского права для нормального существования государства тоже важна. Ведь почему большевистская революция не была своевременно подавлена? Да потому что никто, кроме правоведа Чичерина, художников Поленова и Серова и писателя Чехова, о праве в этой стране, кажется, и не думал. Поэтому народец вкупе с интеллигенцией купился на неправовые лозунги демагогов и не смог противостоять натиску нечистой силы. Нечистая сила где хочешь может явиться, но если не находит поддержки в широких слоях общества, тут же скукуживается и мыряет в норку.
Дальше говори, сказал Собченко.
А теперь вот про Америку, сиречь САСШ. У ней тоже ведь есть повторяющиеся моменты, в ее биографии, не так ли?
Какие?
Она может годами холить и лелеять какого-нибудь своего будущего врага, совершенно не подозревая, что он таковым станет, хотя остальному миру это известно.
Например?
Талибы.
Ну, ты как левые журналисты, которые сейчас вовсю обсасывают эту тему.
Но кто вырастил талибов?
Это потому что американцы послушались пакистанцев, которые сказали, что это единственный вариант прекратить войну в Афганистане.
А своя голова у американцев тогда была? спросил Коропкин, но Леша это оставил без ответа. Выждав паузу, Коропкин спросил Лешу: Ты можешь добавить мне пример?
Ирак, сказал Леша.
Верно, сказал Коропкин. А еще?
Леша задумался.
Я тебе помогу. Иосиф Виссарионович Сталин. Все 30-е годы США услужливо продавали СССР все, что тому требовалось. Почти вся советская промышленность была закуплена у американцев. Ну процентов на 80. Если бы американцы не были такими близорукими, Второй Мировой войны скорее всего не было бы. И американцев было бы на полмиллиона больше. И не было бы войны «холодной».
А так, сказал высокомерно Собченко, не написал бы никакой американский журналист.
И в этой фразе впервые за беседу Коропкин почувствовал какое-то придыхание в отношении американцев.
Интересно, почему? спросил Коропкин.
Потому что все американцы знают, что в 30-е годы у США внешней политики не было. Все, что было в Европе, казалось далеким и никого не интересовало.
Так уж, так уж, засомневался Коропкин. А кто же послал экспедиционный корпус еще в 1917 году в Европу?
Это потому что у них был тогда президент-интеллектуал.
Леша, я, конечно, понимаю, что американцы это полезные идиоты и подчас даже бесполезные дебилы, но не до такой же степени, как ты тут мне описываешь!
Это совершенно подкосило Лешу. Он возбудился и чуть не бросил трубку. Коропкин даже испугался.
Не кипятись, товарищ, сказал Коропкин. Вот, например, Сталину они продали танк Кристи, а Германии отказались. Так была внешняя политика или нет?
Это потому что Германия была побежденной страной, были Версальские соглашения и так далее, сказал Леша.
На все у тебя есть чем отбрехаться, но неубедительно. Ведь и к СССР они относились подозрительно. С Германией дипотношения имели, а с СССР до 1933 года нет. А в 1933-м решили установить. И когда закупали советский хлеб, отобранный у крестьян, которые в этом 1933 году миллионами дохли с голода (о чем всем желающим тогда было известно), то это тоже был политический выбор. И когда все время продлевали режим наибольшего благоприятствования СССР. Нет уж, дорогой товарищ, они, как я понимаю, хотели сделать противовес Гитлеру, да создали на свою голову, вроде как с талибами. Так что была внешняя политика или нет?
Леша, было видно, нервничал.
А теперь? Они ловят мелкую рыбешку, забывая самую крупную акулу современного агрессивного ислама пока что закулисную Саудовскую Аравию. И уж если кого-то бомбить, то Ирак, думаю, должен быть не на первом месте.
Ну, в отношении США к Саудовской Аравии уже многое изменилось, сказал Леша.
Не поздно ли, дорогой товарищ? спросил Коропкин. Америка напоминает мне некоторых женщин, которые напридумают черт знает что о своих избранниках, а потом горько разочаровываются и несут моральные и материальные потери. Причем, повторяю, это свойство навсегда, оно будет, пока существует Америка. И тут, пожалуй, не проблема религии или римского права, а проблема эстетики. Видать, не прижилась эстетика в вашей стране. Достаточно посмотреть на ваши телесериалы, в которых у героинь лица прям как у утопленниц, особенно когда улыбаются. Или посмотреть на мультики диснеевских последышей. Или послушать язык американцев, фонетику и кинетику. Да, слабовато у вас там, за океаном, с чувством прекрасного. Была одна Мерилин Монро, да и та померла.
АНАТОЛИЙ КОПЕЙКИН
Париж
© "Русская мысль", Париж,
N 4428, 24 октября 2002 г.
... |
|
|
|
|