Путь на Запад

Парижская выставка Владимира Попова

В 1990 г. отправились они с другом Володей Костарновым на международный фестиваль скульптур в Мюнстер (Германия), где получили первую премию. В то время Попов работал с разными материалами вплоть до самых нетрадиционных. Пробовал, например, рубить из эфемерной глыбы на московском ледовом фестивале и строить призрачный замок из песка. С распадом СССР нужда в монументалистах отпала, друг ушел в дизайнеры (теперь он в этом амплуа известен на всю Рязань), Владимир стал писать картины. Первые полотна были абстрактными: хотелось забыть все, чему учили в «Мухе», искать новых путей, излить душу. А потом с группой школьников на автобусе через всю Европу добрался до французского города Брессюира, побратима Рязани, захватив с собой несколько холстов. Кому-то показал, что-то даже продал, главное же, договорился насчет будущей выставки. Было это в 1993 году.

Галерейщики им заинтересовались и стали присылать приглашения. Сначала выставлялся в маленьких провинциальных городках, потом в Ларошели и Сен-Поль-де-Вансе, знаменитом своими галереями и количеством коллекционеров, приезжающих туда на закупки. Владимир ездил туда-сюда, параллельно работая над экспозициями, которые планировались в Голландии, Германии, в Москве. Потом бесконечные вояжи ему надоели, и он решил осесть в Париже, благо женился и родил дочь.

Вот каталог двухлетней давности. Тогда у Попова состоялась выставка в культурном центре парижского пригорода Венсенн. Я хорошо помню ее. Площадь там позволяла произвести качественную развеску. Картин было много, и осматривать их можно было со всех углов. Портрет жены, автопортрет, женщины, облаченные в многоузорные платья, попадались и ню. Натюрморты, птицы Сирин и Алконост (работы из его лубочного цикла), рыбы и раковины, два-три абстрактных полотна. Так Владимир приближался к своей основной задумке: устроить выставку в столице Франции, городе, о котором мечтает каждый художник.

И вот она открыта персональная экспозиция, состоящая из 36 картин. Их персонажи смотрят из окон прямо на проезд к пирамиде Лувра, так как галерея расположена в пяти метрах от музея. Молодой галерейщик Оливье Диан решил посвятить осенне-зимний сезон в «Артклуб гэлери» воспеванию слабого пола. Одновременно у него проходит скульптурная выставка Жозефы, за ними последует очередная трактовка той же темы в живописных юмористических работах Кристины Мюллер. Попов же все лето провел в Рязани и привез оттуда много портретных этюдов, написанных с российских девушек. Жалко было оставлять материал в папках, и он перенес его на холсты. Вот и получилось, что в этот момент они с Оливье оказались настроенными на одну волну.

Модели Попова задумчивы и меланхоличны, они полностью погружены в свой внутренний мир. Художник говорит, что его волнует характер разных женщин, будь то пышные дамы или хрупкие девушки. «Некрасивых женщин на свете не бывает. Они вневременные и вечные. Я получаю большое удовольствие, рисуя их», признается он. Несмотря на обнаженную натуру или слегка прикрытое прозрачной тканью либо цветком тело, на полотнах царствуют скромные и даже целомудренные создания. При современной манере письма рождаются образы, отстраненные от внешнего мира. Они не эротичны и, как боттичеллиевская Венера, не возбуждают иных чувств, кроме восхищения неземной красотой. В их волосы вплетены цветы и вкраплены декоративные пятна. У них длинные узкие пальцы, миндалевидные зауженные глаза, продолговатые лица и тонкие взлетающие дуги бровей. «Даная», на которую пролился золотой дождь, «Ева», «Спящая под зонтиком», «Флора», девушки с собакой, гитарой, цветком все они прекрасны, но так ли часто сей драгоценный дар ниспосылается природой?

На то я и художник. Иначе пошел бы в фотографы.

На выставке есть несколько натюрмортов. Формы предметов вытянуты: остроконечный нос чайника, удлиненные лимоны и груши, наклоненные бутылки с вытянутыми шеями и тонконогие бокалы. Если вглядеться, то на столе, как в сказке, происходят тайные события: заговорщицки переглядываются фрукты, ведут секретные разговоры фужеры и сосуды. В картинах представлена вся щедрая палитра художника, их богатый рельефный фон тщательно проработан.

Я сейчас переживаю период гиперфигуратизма и натурализма. Потом перейду к чему-нибудь диаметрально противоположному. Хочу испытать все.

Ну а как же ты все-таки оказался по соседству с Лувром?

Случайно.

У тебя все случайно.

Это, скорее, преднамеренная случайность. Специально я не пробиваюсь, но очень хочу, и вот, получается. Я верю, что все мы ходим под Богом и под судьбой.

ЕЛЕНА ЯКУНИНА

Париж

©   "Русская мысль", Париж,
N 4430, 7 ноября 2002 г.

ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ СЕРВЕРА »»:  ...