|
Лекция, прочитанная на семинаре
в Свободном университете «Русской мысли» (Москва, 17 июня 1999 г.) |
Это последнее было продумано со всей требующейся глубиной двумя величайшими учителями Римской Церкви, Августином и Фомой Аквинским.
Августин читал Плотина и бессознательно привлекал его на свою сторону. Но Плотин противился подобной аннексии. Действительно, в его системе нет сотворения, есть только эманация и порождение. То есть между Единым и всем миром до самого края нет разрыва: все божественно, хотя чем дальше, тем меньше. Достаточно войти в свою душу, чтобы обрести в ней свет того, что он называет "родиной". Такого не могло быть у Августина. Сотворенная душа не может рассчитывать на себя для получения света, которым она не обладает. Она должна получить его от Бога, и сам этот свет должен быть сотворен. То есть откровение подразумевает сотворение. Первое должно пройти через второе. Из этого следует, что августиновское созерцание не может бежать внутрь, порывая с внешним миром. Оно нуждается в медитации.
Мир подобен Богу. Бог сотворил его, создавая материю. Придавая ему форму в соответствии со Своими идеями, Он совершенствует его и придает ему движение, направленное к Себе, которое, в свою очередь, воспроизводит связь Слова с Отцом. Однако походить на Бога не значит быть Богом. Подобие есть нечто среднее между чистым единством, которое принадлежит лишь Богу, и чистой множественностью, которая стремилась бы к небытию. Подобие делает возможным существование сотворенных вещей, которые, не будучи едиными, благодаря ему достаточно едины для продления своего бытия. Подобие также свидетельствует об их красоте.
Если мир это образ, он может рассказать нам о природе своего Творца. Нам остается искать в природе следы или признаки, оставленные Богом, чтобы обратить нас к Себе и дать нам долю в Своем блаженстве. Так как Он троичен, его следы должны нести признаки троичности не менее, чем единства. Августин нашел в мире множество аналогий, но самые совершенные обретаются в человеческой душе и в высшей части этой души. Возвращаясь внутрь, под руководство внутреннего Учителя, мы приближаемся к Святой Троице, оставаясь бесконечно далеко от Нее.
Итак, Августин не бросает образ, и вся земля зовет его к созерцанию. Он на века установил треугольное пространство, три полюса которого Бог, сотворенный мир и человеческая душа, и на этом обширном поле живет и цветет западное искусство. Совместное исследование мира и самого себя, совершаемое по влечению высших сил, которое мы называем вдохновением, и есть сама жизнь художника. Это позволило Боссюэ писать, перефразируя "De Trinitate": "искусство, которое подобно отцу, не прекраснее идеи, которая есть сын духа; и любовь, которой мы любим это прекрасное произведение, так же прекрасна, как и оно: в своей взаимосвязи каждое прекрасно красотою троих. И когда понадобится создать вовне сию картину или сие здание, искусство и идея и любовь равно тому будут способствовать в совершенном единстве" ("Elevations sur les mistères", IIème semaine, VIIème Elevation).
© "Русская мысль", Париж,
N 4275, 24 июня 1999 г.,
N 4276, 01 июля 1999 г.,
N 4277, 08 июля 1999 г.
| [ 8 / 15 ] | ||||
|
|
||||
|
||||
