|
Лекция, прочитанная на семинаре
в Свободном университете «Русской мысли» (Москва, 17 июня 1999 г.) |
А значит, не надо беспокоиться о христианском искусстве. Зато можно беспокоиться об искусстве вообще. Во имя принципа единства искусства, если таковое будет обретено, христианское искусство будет дано сверх того. Однако христианство могло бы оказать искусству важнейшую услугу избавить его от идолопоклонства, которое его сегодня окружает и задним числом придает пустопорожность идола величайшим шедеврам, которые замораживаются в музеях и теряют всю свою жизнь, весь свой смысл. Для этого нужно было бы, чтобы христианство потрудилось над своей ортодоксальностью, ибо удачи и поражения искусства (будь оно христианским или нехристианским) хороший критерий христианской ортодоксии. Со времен Средневековья богословие утверждает, что и самые священные изображения занимают последнее место в ряду средств спасения. Св. Фома Аквинский отказывался рассматривать прекрасное как трансцендентное, но лишь как сияющий отсвет claritas подлинно трансцендентного: истины, блага, бытия. В христианских кругах часто слышишь афоризм Достоевского: "Красота спасет мир". Эти слова, столь же возвышенные, сколь и пустопорожние, содержат всю гордыню романтической эстетики. Пока мы дожидаемся, что красота спасет мир, мы, во-первых, лишимся спасения и, во-вторых, растратим всякую смиренную и величавую красоту, которую повсюду дарует сей мир и которую способны произвести и люди.
© "Русская мысль", Париж,
N 4275, 24 июня 1999 г.,
N 4276, 01 июля 1999 г.,
N 4277, 08 июля 1999 г.
| [ 15 / 15 ] | ||||
|
|
||||
|
||||
